Александр Чернов - Бич

На служебной половине кафе «Аладдин» собирались «свои». Среди них были любители уединиться, поиграть в бильярд, а то и перекинуться в картишки. К услугам первых, вторых и третьих имелся небольшой зал с двумя бильярдными столами и несколько комнат, именуемых здесь кабинетами.

Стоял теплый летний вечер, в зале уже давно веселилась и танцевала публика, на служебной же половине кафе было относительно тихо, потому что из зала сюда доносились приглушенные звуки музыки да хриплый голос, певший:

В одном из кабинетов находились трое: лет двадцати восьми светловолосый интеллигентного вида парень в очках, немногим старше его качок с покатыми плечами и тупым выражением на щекастом румяном лице и неопределенного возраста смуглый сутулый мужчина крупного телосложения, с мозолистыми большими руками. Компания сидела за прямоугольным, покрытым бордовой скатертью столом, под лампой с розового цвета абажуром. На сервированном на четыре персоны столе стояла кое-какая закуска, соки и водка. Трое мужчин скучали, томимые ожиданием, и то и дело поглядывали на часы. Наконец накачанный парень не выдержал.

– Ну что, начнем? – спросил он и вопросительно взглянул на приунывших приятелей. Не получив ни положительного, ни отрицательного ответа, взял со стола бутылку водки и стал наполнять прозрачной жидкостью рюмки. Закончив процедуру, поднял рюмку и произнес: – Ну поехали!

– Да погоди ты! – вяло воспротивился призыву интеллигентного вида молодой человек. – Дай хоть закуски положить. – Он взял ложку и начал накладывать в тарелку салаты.

Его примеру последовал и старший в компании сутулый мужчина. Качок, держа на весу рюмку, терпеливо ждал, когда его приятели наполнят едой тарелки. Наконец парень с мужчиной отложили ложки, и компания дружно выпила. В этот момент в кабинет заглянул молоденький тщедушный официант в белоснежной рубашке, черных брюках и бабочке. Он замер в услужливой позе у двери и почтительно спросил:

– Горячее подавать?

Сутулый мужчина, прожевав кусок курицы, небрежно ответил:

– Подавай, сынок, пока три порции. Четвертую позже принесешь, – и ворчливо добавил – Черт знает, когда этот начальник пожалует.

– Как скажете! – склонил голову официант и, развернувшись, вышел за дверь.

– Вряд ли придет, – изрек качок, вновь наполняя рюмки водкой. – Зря здесь торчим.

– И я так думаю, – обронил светловолосый парень. – Назначил на девять, а время уже около десяти часов.

Сутулый с хмурым видом потыкал вилкой в горку винегрета на своей тарелке, лениво пробасил:

– Придет, куда денется. Задерживается просто. Начальство ведь. И чего ему от нас надо? Мы ведь за свое уже рассчитались.

Мужчина вдруг прислушался. Навострили уши и его приятели. В коридоре раздались быстрые уверенные шаги.

– А вот, кажется, и он! – оживился сутулый.

И действительно, шаги стихли возле их двери, затем дверь распахнулась, и в кабинет вошел плечистый мужчина со спортивной сумкой «Adidas». Он был в черных туфлях, черных брюках, черной рубашке и черной… маске. Сквозь прорези маски холодно поблескивали стального цвета глаза. Сидевшая за столом троица оцепенела, пялясь ничего не понимающими взглядами на вошедшего. Первым пришел в себя качок.

– Это еще что за бал-маскарад?! – произнес он грозно, однако с нотками беспокойства в голосе. Это были последние слова, которые качок произнес в своей жизни. Человек в маске сбросил с плеча сумку, выхватил из нее короткоствольный автомат и, вскинув его, открыл огонь по находившимся в комнате людям. Компания даже не успела встать со своих мест. Автоматные очереди прошили тела мужчин, и они, конвульсивно содрогаясь от попадавших в них пуль, стали опрокидываться вместе со стульями. От брызг крови комната мгновенно окрасилась в красный цвет. Зазвенели осколки разлетевшихся стекол, закачался над столом абажур. Несколько секунд спустя все было кончено. Три трупа в неестественных позах лежали на полу в лужах крови, поблескивающей от отражавшегося в ней света лампы. Наступила оглушительная тишина. Даже музыка и голос певца в зале стихли.

Киллер опустил автомат и, держа его одной рукой, покинул место побоища. Высыпавшие в длиннющий коридор любопытные, увидев человека в маске и с автоматом, тут же скрылись за дверями. В дальнем конце коридора остался лишь парнишка-официант с подносом, заставленным грязной посудой. Он бестолково заметался от стены к стене, потом кинулся было к черному ходу, но споткнулся, отчего стоявшая на подносе грязная посуда с грохотом съехала с подноса на пол. Парень инстинктивно кинулся подбирать осколки, но тут же опомнился, встал к стене, освобождая проход, и, прикрывшись подносом, как щитом, залепетал: