Виктор Буйвидас - Пьеса для шпионки

– Ой, как я только не умерла, – проныла сзади Алла.

– И правильно сделали, что не умерли, – сказал Малый. – Жизнь прекрасна. Одна музыка чего стоит! Вот рекомендую – первая запись в Европе. – Он включил музцентр, в машине негромко зазвучала мелодичная композиция.

– А, так вы записываете музыку? – спросила Галка.

– Да, записываю… на бумагу.

– Так это… ваша музыка? – Галка изумленно ткнула пальцем в музцентр.

– Моя.

– А что, очень симпатичная мелодия! – К Галке словно подключили электричество: лицо засветилось, глаза так запрыгали по водителю, как будто большего удовольствия, чем видеть этого человека, не существует. – Oй! А мы же еще не знакомы! Запоминайте, а то я знаю, творческий народ рассеянный. Меня зовут Галя, её – Алла. Ну а вас, наверно, Амадей? Или как?

– Зовите Иван, Ваня, как хотите. И, девчата, может, перейдем на «ты»? Я от долгой вежливости превращаюсь в китайца. Например, говорят мне: «Вы, дорогой, уважаемый». А мне хочется ответить; «Сань-хань-мяу-дрянь!»

– И у меня тоже самое!

– Значит, договорились?

– Значит!

Прощались Галка с Иваном возле дома Аллы. Он сидел в машине, она стояла рядом на тротуаре.

– Так я жду звонка.

– Галочка, с утра первым делом!

– Посмотрим.

– Ну, спокойной ночи.

– Тебе, Вань, еще спокойней!

– Привет Алле.

И Малый пронесся со сноровкой раллиста по дорожке между домами. Галка, подходя к подруге, притворно зевнула:

– Ой, как он мне надоел…

Смотревшая диким ревнивым взглядом Алла ждала у подъезда. В лифте начался допрос.

– Галя, скажи честно, этот Ваня, он тебе понравился?

– С чего ты взяла?! – безмерно удивилась Галка. – Я просто потарахтела для дела.

– Точно?

– Клянусь чем хочешь!

– А я подумала, что ты влюбилась и теперь меня бросишь. – Алла смахнула со щеки слезу.

– Я? Тебя? Ну ты даешь! – вскрикнула, как ужаленная, Галка. Оскорбленная в лучших чувствах и жалеющая глупую товарку, она разразилась уймой криков души: – Антенна-то у тя совсем но работает! Через этого же композитора – верняк! – можно выехать куда хочешь! В любые актрисы и модели!.. А так, какие мужчинки? Чтобы я… тебя… ради микроба с дудкой?… Да никогда! Как ты могла воще такое…

В этом месте искрометная речь вынужденно оборвалась – за девчонками притворилась дверь квартиры, глухо щелкнули замки.

В Сан-Франциско уже стемнело. Ингрид Йоханссон сидела без света в гостиничном номера Александра Барабанова на кровати в расслабленной позе кучера. Так она могла ждать хоть сутки.

«Кажется, всё напрасно, – досадливо думала она. – Днем этот посланник резидента не зря проявил бешеную прыть. Он меня вычислил заранее, наверное, еще в аэропорту. Ротозей-русский всё прохлопал, а парнишка-профи сбоку просёк. Мда, этот резидент, не дурак – нанял классного чистильщика, видимо, из наших частных детективов. Насвистел ему какой-нибудь ахинеи. Например, идет борьба между фирмами-конкурентами за коммерческие секреты, денег посулил, тот и клюнул. Безусловно, этот белобрысый – местный кадр: уж слишком хорошо он ориентируется на местности. Жду ещё полчаса и поднимаю на ноги Контору. Пусть Смайл зарядит всех копов… Иначе, видимо, уже ничего не сростётся. У меня только номер машины – и тот фальшивый. Скорей всего тот кабриолет уже где-то брошен в укромном месте».

И вдруг шведка услышала тихий скрежет поворачиваемого в замке ключа. Ингрид быстро вскочила и завернулась в плотную оконную портьеру длиной до пола.

«Неужели пришел? – мелькнула в её голове радостная мысль. – Неужели резидент настолько глуп, что отпустил от себя своего птенчика?…»

Йоханссон осторожно вытянула из плечевой кобуры «беретту» и приготовилась к прыжку. Она решила действовать наверняка: первым делом оглушить Барабанова рукояткой пистолета, затем крепко связать и потом спокойно приступить к изощренным пыткам или воспользоваться фармакологией.

В апартаментах зажегся верхний свет и раздалось беззаботное насвистывание шлягерной мелодии. Кто-то мелкими шажочками порхал по полулюксу. Ингрид вспомнила гораздо более тяжелые шаги громилы Барабанова. Нет, это был не он. Йоханссон осторожно выглянула из своего укрытия. Спиной к ней возле кровати стоял мальчик-негр в зеленой ливрее. Грум небрежно побросал вещи Барабанова в атташе-кейс, щелкнул замками, потушил везде свет и вышел.

– Что за черт? – недоуменно зашептала Ингрид, снова усевшись на кровать. – Это может значить только одно. Резидент спрятал контактера у себя в берлоге. Сюда они позвонили и предупредили, что постоялец съехал. И вероятно, сказали, что зайдут за вещами позже. Но когда точно? Или Барабаноф испарится навсегда?…