Денис Воронин - Колея к ржавому солнцу

В режиме «макро» Жека разглядел девушку уже возле машины, когда она обернулась на его оклик. Неровная асимметричная челка, спадающая на голубые глаза, прямой нос, мелкие темные точки засохших на лице брызг дорожной грязи. При определенных обстоятельствах и с целым и невредимым, а не разодранным в клочья, как у него, сердцем с такой не грех попрактиковаться в искусстве поцелуев.

А потом, в качестве неявного извинения глухо декламируя «Просыпаюсь по телефону, бреюсь…» Бродского, он ударил обладательницу «BMW Z4 M» в скулу.

Не всегда то, что мы хотим, действительно нам нужно.

Подхватил выпавший из рук девушки брелок с ключами, открыл дверцу, уселся. Вот черт! Поверхность сиденья была сырой от дождя, как в городском автобусе с протекающей крышей. Джинсы, а за ними и трусы почти мгновенно впитали ледяную влагу, что не добавило ни уюта, ни хорошего настроения. Не иначе, знак, что он в очередной раз подпортил себе карму…

В тот декабрьский вечер, разбив клюв этому Лукасу и уйдя, вздрагивая от ярости и злости, он познакомился в кофешопе «Free Adam» в Красных Фонарях с двумя буддистскими монахами. Расслабленные молодые бритоголовые парни походили бы на скинхедов, если бы не их азиатские физиономии и красные тоги, и достигали просветления, используя допинг. Сначала это насмешило Жеку, но после стафа он подсел к азиатам и завел разговор в надежде, что хоть малая часть благодати, снисходящей на монахов, коснется и его. По-английски монахи говорили с ужасным акцентом и вообще херово, но спустя пару часов и пару кофешопов они шли по улицам, хлопали Жеку по плечам и громко повторяли: «Гуд экшен – гуд карма, мэн! Бэд экшен – бэд карма!» Жека время от времени убегал вперед и орал двум этим просветленным челам в тогах, «конверсах» с Бэтменом и вязаных шапках с ушами, помпонами и с надписью «Amsterdam»: «Вперед, Бодхисаттва! Вперед! Нам с тобою пора в ресторан!..» Потом один из монахов, с подсвеченным красными витринами лицом, пытался безуспешно договориться с украинской проституткой, косящей под чешку: «Гуд блоуджоб – гуд карма, герл!»

Как там говорил их начальник, Далай-лама? «Проживите достойную жизнь, чтобы потом, в старости, вам было что вспомнить».

Еще чуть позже, стоя напротив магазина женского белья, в окнах которого светилась искусственная елка, украшенная гирляндой и гламурными розовыми стрингами из последней коллекции, они раскурили очередной джойнт, оказавшийся, без сомнения, самой крутой штукой во всех этих грязных райских садах. Выдыхая сладковатый дым, монахи продолжали твердить про «гуд карма». Когда Жека проснулся утром в своем номере, сидя на унитазе, в голове его продолжало крутиться это заклинание: «Гуд экшен – гуд карма!» Действительно, без хорошей кармы он бы никогда не вполз вчера ночью на третий этаж отеля.

Как сильно он подпортил свою карму теперь, ударив эту девушку и забрав ее тачку? И когда ему это аукнется? И чего это ему вдруг в голову такие мысли лезут?

Жека вырулил на проезжую часть. Некорректно, с рассерженными сигналами сзади, вклинившись в круговое движение на площади, проскочил Московский и, вопреки центробежной силе и основному потоку транспорта, оказался на Галстяна, а потом на Костюшко, где воткнул педаль газа в пол. Через пятнадцать секунд, когда его опасно повело на нерастаявшем куске льда, Жека понял, что та чокнутая из бара ездила на своем «биммере» на летней резине. Откуда такие идиотки берутся? Правильно он у нее машину отжал.

Вторым неприятным сюрпризом оказалась незакрывающаяся, сколько бы он ни жал на нужные клавиши, крыша. Вот это хорошо, вот это здорово – зимой на кабриолете. Подвох за подвохом.

Жека хмыкнул, вспомнив прошлую осень. Может, в багажнике угнанной машины ко всему еще труп? Он сбросил скорость и обернулся назад взглянуть на багажник, будто обладал рентгеновским зрением и мог что-то увидеть сквозь металл. Нет, в такой багажник труп точно не влезет. Разве только порубленный на куски. Или детский. Но это уж совсем извергиней надо быть…

Машину тряхнуло на выбоине. Жека глянул вперед и едва успел надавить на педаль тормоза. В десяти метрах от него переходил улицу неспешной такой пенсовской походочкой какой-то узкоглазый. Китаец или кореец, а может – казах, из-за своей задрипанной бороденки похожий на тех амстердамских монахов, которые вдруг притворились Виктором Цоем.

Да куда же ты прешь, дятел? Пешеходный переход ведь совсем рядом… Заскрипели скользящие по сырому, прихваченному морозом асфальту летние покрышки «BMW». Толку в них… Разинув рот и выкатив глаза при виде летящего на него автомобиля, китаец застыл воином терракотовой армии. Но даже застыв, он неумолимо приближался к Жеке… Можно успеть крутануть руль влево, на вроде бы пустую встречку, но, чего доброго, перевернешься или еще похуже… Или попробовать… Или…