Алексей Мальцев - Шиза

– Когда это случилось, как повел себя Костик?

– Сначала я расскажу, как все случилось. Мы с ним в ту осень отрывались по полной. В палатке, на берегу озера, в общем, где выпадет свободная минутка. Ну, и довытворяли, опоздали на поезд. Запрыгивали в последний вагон, уже когда состав тронулся. Я только помню, что поскользнулась и как-то оказалась под колесами. Больше я ничего не помню, потому что от шока потеряла сознание. Очнулась уже с повязками на культях.

– Он вас, случайно, не подтолкнул туда? – осторожно поинтересовался я.

– Как вы можете?! Он так кричал, так убивался…

«Еще бы не убивался, – мысленно воскликнул я. – Его любимые ноги отрезало!»

– Он же медик, – продолжала тем временем Мария. – Быстро организовал там на вокзале «Скорую», сам наложил жгуты из ремня, меня доставили в хирургию. Кровопотеря, конечно, была большая, кое-как выкарабкалась.

– Я представляю, что такое – оказаться под колесами поезда.

Искренне посочувствовал я Марии, думая в этот момент о другом: вряд ли Бережков сознательно подставил ей подножку. Но и поверить в то, что кто-то подключился к его сознанию извне в ту секунду и «завладел» его собственными ногами, я тоже не мог.

– Вы спрашивали, как повел себя Костик после этого случая. Он навещал меня в больнице. Когда о трагедии узнали родители, у папы случился инсульт, мама разрывалась между мной и им. Я лежала в Березниках, а папу госпитализировали в Перми. Как только я стала транспортабельна, Костик перевез меня к родителям поближе. На глаза маме, конечно, старался не показываться.

– Понятно, – грустно вздохнул я. – Спасибо ему она бы точно не сказала. Что было дальше… между вами и Костиком.

– Отношения пошли на убыль, – всхлипнула Мария, достав платочек из рукава кофты. – Я была неходячая, так все я к нему бегала, а теперь приходилось ему, а тут мама. В основном общались по телефону. Когда выписали папу, Костик и вовсе перестал звонить.

– Вам было уже за тридцать, когда вы к нему ездили, – с трудом подбирая слова, поинтересовался я. – О ребенке речь не заходила?

– Несколько раз я заикалась, но он всякий раз переводил разговор в шутку, дескать, нам и так с тобой хорошо. Думаю, он всерьез меня не рассматривал как будущую супругу. Я же говорю, ему нравились только мои ноги.

– И вы с этим мирились?

– Я любила его. И я ни о чем не жалею.

Как просто и как сложно одновременно! Любовью объясним каждый шаг, каждый поступок этой женщины. Любовь с ней сотворила такое, чего никому не пожелаешь, даже врагу.

И тем не менее любовь остается любовью.

– Мария, а как же его тетушка Тамара?

– А что Тамара? – чересчур резко отреагировала моя собеседница. – Старая, побитая жизнью женщина. Ей, конечно, не нравилось, что Костик все со мной да со мной. Но я его на аркане не тянула. Он меня звал – я приезжала. К тому же, если бы вы видели мои ноги и ее…

Услышав последнюю фразу, я чуть не выпустил коляску из рук. Не будь Мария инвалидом, я бы ответил, безусловно, но в этот раз сдержался.

Кстати, уж не тетушка ли наколдовала этот несчастный случай с поездом?! Не она ли подключилась к сознанию племянника? Вспомнив ее демоническую улыбку, я вполне допустил такую возможность.

Выходит, не только к Кире ревновала она своего Костюшу! Странно получается, однако. Обе ее соперницы пострадали. Одной проломили череп, у другой отрезало ноги. Не многовато ли совпадений?!

У меня в голове вызрел вопрос, который мог серьезно помочь в разоблачении Лекаря, но я не знал, как его помягче сформулировать.

– Скажите, Мария, вы знаете Костика, наверное, лучше других. Он бывал с вами откровенным. Может, была у него какая-то тайная мечта, идея фикс, самое, так сказать, сокровенное.

– Один раз он признался, что, если бы Синайка пришла к нему во всем белом: белый пиджак, блузка, юбка, колготки и белые сапоги. Обязательно белая бабочка и длинная белая дымящаяся сигарета. И пригласила бы покататься на катамаранах – это был бы для него самый лучший подарок! Хотя… При чем здесь катамараны?

Всю обратную дорогу к дому Марии я боялся расплескать услышанную информацию.

Утром в поликлинике меня ждала новость: Бережкову зачем-то срочно понадобилось со мной встретиться. Спрашивается, для чего?

Подойдя к зеркалу в ординаторской, спросил сам себя: может, стоит проявить настойчивость и указать нахалу на его место?

«Деточка, а вам не кажется, что ваше место возле…»

Встретимся, когда мне удобно, а не когда ему приспичило.