Вадим Голубев - Бомба для леди. Детективы

– Вероятно, нелегалки, – предположил старший оперуполномоченный, капитан Иван Родичев.

– Нет! Паспорта, миграционные карты, разрешения на работу – все при них. Все, как говорится, в ажуре. Поехали!

По апрельским лужицам, подсушенным апрельским солнышком быстро доехали до погоста. По грязноватым дорожкам добрались до места происшествия. Там уже хлопотал судебно-медицинский эксперт Трофимыч, рыскали криминалисты, поодаль жались сотрудники «убойного отдела» ОВД «Восточный», полицейские из оцепления. Крупину доложили, что потерпевшие: пятидесятилетняя Ван Гуянь, сорокатрехлетняя Су Хуньфэнь и сорокапятилетняя Вэй Гуйэ, согласно найденным при них документам, числились подсобными работницами магазинов торгового комплекса «Огородник». Это огромное здание, некогда построенное для обеспечения потребностей многочисленных дачников в семенах, саженцах, инвентаре, стало с годами другим. Теперь в нем торговали поддельным ширпотребом, клепаемом в лучшем случае в Поднебесной, а в большинстве своем производимом китайскими умельцами в Большом городе и его ближайших окрестностях.

– Кто и при каких обстоятельствах обнаружил убитых? – спросил полковник коллег.

– Мы, – выглянули из-за спин полицейских двое работников кладбища. – Иванин и Максимов. Мы после каждой Радуницы обход территории делаем. Выявляем бесхозные захоронения. Потом администрация связывается с родственниками захороненных, выясняет: почему могилы содержатся в ненадлежащем состоянии. Если связаться не удается, ставим табличку с просьбой обратиться в администрацию кладбища. Ждем еще год. Если обращения не последует, продаем места погребения. Закон дозволяет…

– Потерпевших ранее на территории кладбища видели? – уточнил полковник.

– После каждого православного праздника ходили. Еду, которую родственники умерших на могилах оставляли, забирали. Хоть ни по закону, ни по православным традициям что-то брать с могил не разрешается, мы не препятствовали. Чистоту они оставляли на местах погребения.

– С бомжами конфликты на почве дармовой закуски у них возникали?

– Было время, когда бомжи всех бездомных собак съели. Дрались из-за еды, даже резались друг с другом. Теперь все сетевые магазины «просрочку» в мусорные контейнеры выбрасывают. Бродягам и местным алкашам сытно стало. Там все подбирают.

– Надо же! И отравиться не боятся!

– Они так проспиртованы, что ни одна холера не возьмет.

Сыщики подошли к трем трупам. Двое сидели, прислонившись к огромному чугунному кресту. Одна лежала ничком чуть поодаль.

– Все трое убиты тупым, тяжелым предметом. Судя по фрагментам дерева в волосах и на одежде потерпевших бейсбольной битой или колом. У всех проломлены черепа. Смерть во всех случаях наступила мгновенно, – констатировал судмедэксперт. – О, кажется, нашли орудие убийства!

Криминалисты принесли перепачканный кровью, осколками костей и крошками мозга кол.

– К гадалке не ходи – отпечатков пальцев не найдем, – ткнули они в пару светлых ниток на деревяшке. – В перчатках или рабочих рукавицах орудовали. Зато злоумышленник оставил следы.

На весенней грязи застыли вмятины рифленой обуви с отпечатками на подошвах нерусского слова «Nike».

– Продвинутый убивец, – глянул на следы Виталий Валентинович.

– Да этого добра на «Огороднике» завались! И цены вполне сходные, – усмехнулся Розанов. – Сам на днях к весеннему сезону там прикупил.

– Собаку по следу! – велел Крупин коллегам из ОВД «Восточный», кивнув на позевывавшего пса. – Хомутов, сгоняй с кинологом!

Кобель быстро взял след, вывел из «бесхоза» на просторную аллею, потянул по ней к самому выезду с территории кладбища. Там на могиле некогда известного, а ныне забытого композитора сидела троица бродяг, приканчивавших бутылку портвейна. Рядом с дородным, краснорожим бомжиной пес застыл, оскалился зарычал.

– Так, граждане, в общественном месте распиваем! – начал для затравки старшина, прихваченный кинологом и Хомутовым. – Непорядок! Административное правонарушение!

– Мы, начальник, не нарушаем! Мы Исаака Марковича поминаем, – кивнули бездомные на надпись на надгробии. – Имеем право! Радуница!

– У Исаака Марковича свои дни поминовения, – усмехнулся Юрий. – Вы – двое – валите отсюда! Не то спиртное выльем, вас задержим. Ты, дядя, останься! Разговор к тебе будет! Руки назад! Старшина! Наручники! И «воронок» вызовите!

– Быстро выполнять! – рявкнул кинолог. – Пока собачкой не подтравил!