Алла Демченко - Александра - Жизнь и судьба

— Но вы мне можете помочь. Моей соседке нужна консультация. Но лучше, подняться к ней.

Вот и сон не в руку. Саша крутилась в постели, ставшей отчего — то неудобной. Она уже и одеяло поменяла и подушку подбила, но сон как рукой сняло. Вот у Лагунова все с Татьяной будет хорошо. От этой мысли стало немного легче. Надо было ему сказать. Сама ж видела — мучается. Потом она пыталась припомнить, откуда пришло знание о их благополучии. Но, в памяти всплывало лицо незнакомой женщины. Она никак не могла сосредоточиться на Лагунове. Как жаль, что ему не понадобилась ее помощь.

Уснула она под утро и ей ничего не снилось.

Нет, так не бывает, что бы она спокойно спала после видений. Саша прислушалась к себе. Болела душа. И больше ничего не изменилось в этом мире. Она еще боялась радоваться, что просьба женщины только плод ее воображения. Она никому ни чем не обязана. Она свободная! Но преодолеть любопытство не могла. Ведь в тумбе женщина что — то нашла. И то, что она увидела, было важным и для нее. Прогоняя тревожные предчувствия, Саша открыла шкафчик. Все бумаги лежали на своем месте. С верху — конверт с квитанциями за свет, под ним — такой же — за газ. Недолго думая, она вытряхнула все содержимое на пол. Длинный конверт нового стандарта выпал с общей стопки.

О письме она давно забыла. Конверт вывалился с почтового ящика, когда она забирала газеты. Было это месяц или два тому.

Она тогда подняла конверт и с интересом повертела в руках, еще раз пробежав по адресу, вдруг почтальон перепутал почтовые ящики. Но письмо предназначалось действительно Александре Андреевой.

В последние годы стало не привычно получать письма. Для общения есть интернет, скайп и мобильный телефон. Несколько мгновений и человек на связи. А здесь, надо ж, кто — то не поленился. Вначале написал, потом купил конверт в киоске или в обратном порядке. Скорее, купил конверт, потом, уже видя плод своих трудов, сел и написал, а уж затем только завез или занес на почту. Получается целый алгоритм действия.

Саша, открывая входную дверь, пыталась угадать, кто же мог ей написать. Все службы обычно ставят штамп, а здесь даже обратного адреса нет. Мать никогда не писала ей никаких писем. Обходились звонками. Единственный человек, который в принципе мог написать — Машка. Лучшая институтская подруга, давно укатившая в Канаду, поначалу, пока у не было Интернета, регулярно раз в месяц писала. Но когда это было. Да и конверты были совершенно другие. Заграничные.

Теперь она снова вертела в руках конверт. Странно, но письмо она выбросила тот час в мусорное ведро. Или только собиралась? Она еще хотела рассказать о нем Стрельникову, но в тот вечер они пили вино и целовались.

«Здравствуй Саша. Я не знаю с чего начать и как начать писать. Даже не знаю, как тебя правильно назвать: Саша, Александра или как в детстве Шурочкой. Да и себя не знаю, как представить. Имею ли я право назвать тебя дочерью решать только тебе. Я твой отец. Единственное о чем прошу, пусть даже не имея права на просьбу — дочитать письмо до конца.

Саша, вероятнее всего, я умираю. В этой жизни столько было всего. Правильного и не правильного. Но об этом потом, если доживу. Мне нужно с тобой обязательно встретиться. Можешь считать, что это моя последняя просьба. Но, опять же, это тебя ни к чему не обязывает. Смотри сама. Если ты решишь приехать, сразу позвони мне по этому номеру. Надеюсь дожить до встречи, если…Не прощаюсь.»

Она внимательно медленно прочитала еще раз письмо. Теперь в письме казалось все странным. Странным было все от твердого, уверенного каллиграфического почерка, до полной бессмыслицы в тексте. Странным даже было слово отец, которое не привычно каталось на языке и известие о скорой смерти, какого — то мужчины в другой стране, которого она никогда даже не узнает не только в толпе, но и встретившись лицом к лицу. Она не помнила ни его лица, ни голоса. Бред. Полный бред.

Сон и недодуманные мысли путались в голове. Она очень спешила, еще не понимая, куда спешит, как будто от нелепого письма зависела и ее жизнь. Даже руки дрожали. И вид у нее был еще тот, раз Владимир Иванович ни чего не говоря, даже не сетуя на жизнь, подписал отпуск на две недели.

Потом, когда тревога немного улеглась, ей стало даже неловко, что вот так внезапно сорвалась в отпуск, никого не предупредив заранее. И больных всех надо передать Дуднику. Она представила его недовольный голос и массу претензий. И Дудник заставит написать выписки двум пациентам и будет прав. Не уходят в отпуск, бросив все дела, вот так внезапно.