Ярослава Кардакова - Кто ты по гороскопу?

– уважаемый, тихо говори, а то пацаны только уснули – хриплым голосом произнес Кривой. На вид ему было лет под шестьдесят с усталым, изможденным, отеческим недосыпом лицом.

– я к вам по поводу вашей жены – произнес Николай максимально тихо, и Васек отдал коляску охране, подождав, когда они отойдут вперед.

– Что те до Ирки? – закурив, спросил Кривой. В портсигаре у него оказался Беломор канал.

– расскажите мне весь вечер до момента ее пропажи, потому как появились новые зацепки – произнес Николай, смотря на то, как Кривой медленно становился печальней и затягивался сигаретой все сильней.

– я писал уже столько показаний, ну если хочешь, слушай. Ирка встала утром, покормила тройню, потом Вовка ей букет привез от меня. Ей завтрак сварганил и вокруг цепочку положил с сапфирами. Она ее так хотела, потом мы уединились. Спустя три часа ухали в мою «рыгаловку», готовить банкет для ее дня рождения. Она блистала в новом платье, ее глаза сияли любовь ко мне, все шло по плану. И она была счастлива. Потом она выпила пару бокалов шампанского, пришли первые гости, начали играть скрипки. После официальных поздравлений все направились в VIP беседку перед Волгой, там глотку драл какой – то певец с Москвы, я за него прилично отвалил. А потом начался салют, он длился пол часа и Ира сказала, что у нее болит голова, но до ресторана от беседки она так и не дошла. Я уж подумал, что она ушла от меня, но детей бы она не бросила. Я вам заяву накатал, а потом через некоторое время приехали ваши. Я думал кони двину когда увидел труп, а на нем цепочку сапфирами, да нельзя мне теперь умирать дети.– грустно произнес кривой закуривая еще одну сигарету.

– Камеры на банкете все работали? – спросил Николай, понимая, что пожилому братку очень тяжело думать, ибо его грызло горе потери свой жены.

– ток не для протокола, какие камеры, половина гостей употребляет шустрого, а половина на таблетках, камеры отрубили за сутки до банкета – произнес Кривой, он явно нервничал и чего-то не договаривал, потому в его руке была уже 5 сигарета.

– вы мне походу, что то не договариваете господин кривой. Любая мелочь будет полезна – произнес Николай, понимая, что память диктофона на его мобильном не вечна, а его психической подруге будет неплохо послушать данный вариант материала.

– да там как то странно, был у меня охранник пахаря, и его с одной бутылки водяры в сон отправило, а я прекрасно знаю, что этот слон может три бутылки влить, а тут с одной уснул. Больше не каких странностей – произнес, задумавшись Кривой, его самого удивляло, что менты на него не вешают смерть жены.

– а где можно найти пахаря? – спросил Николай, понимая, что опытный посетитель мест с видом на решетку, явно замялся с ответом, но все ж сказал:

– да тут командир, если ты не гадалка, не выйдет, сердце встало, когда мы с ним беседовали. Он оказался слабоват и видимо перенервничал с похмелья. Короче инфаркт и больничка откачать не успела, но я тут не причем, я просто вызвал его в кабинет на беседу, а он за сердце и все кирдык – ответил Кривой с искреннем, недоумением на лице. Николай протянул братку визитку со словами: если то вспомнит, пусть наберет.

Николай ушёл вмести с ним, и Рустем, которого тут же отправили собирать информацию по поводу смерти пахаря, и отвести, как не странно, по адресу городской психиатрической лечебницы туда же он отправил и Ивана с докладом по архивам. Трупов была тьма, потому как Иван спросил, как он один это дотащит, Костика оставили в архиве, а Серый все еще колдовал с контактами покойной.

Сам Николай поехал на обед, к тому же ему пришла смс: хочу суши и саке

Даже сомневаясь не пришлось кто, не здороваясь, требует еду, конечно – же, Ди. Она явно сильно ударит по его бюджету, но что поделаешь сроки краткие трупов уже гора. А подозреваемого нет, и не предвидится, так же как и раскрытия личности Ди, она загадочная призрачная документов по ней нет. И даже пациента в этой палате нет, там пусто уже двадцать лет в корпус «Д» в обще помещали только троих педофилов за последние десять лет. Директор клиники и глава совета попечителей находятся за границей, так что они бились в стену незнания. А спрашивать дядю было бесполезно, если он ее не назвал сразу по имени значит, он не скажет таков был его дядя.

Сегодня его радушно пустила толстуха в корпус «Д». Но подойдя к палате, он увидел открытую дверь, на полу сидел Рустем и медитировал вместе с Ди. У Рустема глаз заплыл, а хозяйка покоев сегодня была в шёлковых штанах и рубашке, и сверху накинуто было кимоно. Она сидела, издавала протяжный звук «ом». Шея, как всегда, была закрыта шарфом. Цветы в вазе сегодня отсутствовали, на их месте была лампа с восточными благовониями.