Герберт Грёз: Туманная тишь

– Так себе история, – пробормотал я. – Сдается мне, это городская байка.

– Да может, оно и так, – кивнул Лунный. – В любом случае, дело давно забытое и не нашего ума. Давай-ка лучше про наши странности подумаем. Про моих восьмерых птиц и про твою фотку с молодой женой.

– Восемь птиц – восемь женщин. Не ходи по этому пути, если свадьба у тебя впереди.

– Поэт! – завистливо хмыкунл Лунный. – Интересное сопоставление. Давай еще что-нибудь измыслим.

Мы пытались. Честно. Старались подогнать какие-то городские события к нашим, анализировали, сопоставляли.

Но все дальнейшие думы ни к чему не привели ввиду отсутствия актуальной информации. Поэтому мы просто констатировали факт, что пока не в состоянии сообразить ничего путного, и разошлись, договорившись встретиться завтра у причала.

Утром, заваривая себе кофе, я понял, что, во-первых, жить одному очень круто, а во-вторых, та вчерашняя находка не заслуживает столько внимания. В конце концов, ну что от того, что нашлась какая-то там фотография? Пусть даже якобы со мной? Это, кстати, еще доказать надо. У Лунного глаз острый, конечно, но он все же не компьютер. Да и потом, почему я обязательно должен решать какие-то загадки и искать ответы на вопросы, которые меня мало волнуют?

Однако прошло с полчаса, и настроение почему-то резко поменялось. Я собрался и вышел из дома, направившись к причалу. Не дойдя до спуска к реке какую-то сотню метров, чуть не присел от неожиданности: за моей спиной раздался голос.

– Летом человек встает рано, – сообщил голос.

– Фу, Лунный, ну тебя к черту, – усмехнулся я. – Здорово. Что надумал за ночь?

– Если пшикать в комаров лаком для волос, то в комнате очень скоро начинает сильно вонять.

– Грандиозно. А если по делу?

– А по делу у меня здесь яхта.

Да, забыл сказать, почему именно причал был выбран местом для нашей деловой встречи. Пару лет назад мой друг приобрел у какого-то неустановленного гражданина кучу лома, когда-то бывшего парусно-моторной яхтой. Надо отдать должное целеустремленности, методичности и мастерству Лунного, поскольку довольно скоро эта жалкая посудина превратилась во вполне себе плавсредство. А еще через некоторое время так и вовсе стала предметом зависти. Мой эксцентричный приятель дал своему судну название «Таинственное исчезновение», чем смутил даже бывалых яхтсменов. В начале мая он умудрился сходить на ней до Каспийского моря, пройдя две реки, и вернуться обратно живым и относительно невредимым.

Вот около этой яхты мы и остановились. Оказывается, Лунному нужно было что-то в ней еще не то усовершенствовать, не то отремонтировать, короче говоря, он то и дело куда-то нырял, не особо поддерживая беседу. Мне не оставалось ничего другого, как курить и созерцать нелепое название, выведенное удивительно красивыми буквами на ослепительно белом борту кораблика. В конце концов, я рассердился и решил уйти, но тут Лунный вынырнул совсем и попросил остаться.

– Так вот, – начал он. – Я же говорил, что случайностей не бывает. И мы должны наблюдать. Мир сам подскажет нам, к чему вся эта история, и какую роль мы играем в ней.

– Тебе приснилось, что ли, что-то?

– Ну, как обычно. Гигантский муравей на детской площадке, молоковоз на катке, исполняющий номер фигурного катания, а, да, и еще груша с глазами.

– Ты серьезно?

– Как никогда. На самом деле, все вокруг умеет говорить. Только надо уметь слышать. И видеть. Если что-то начинается, то это неспроста. Смотри вокруг! И что-то обязательно подскажет тебе, что нужно делать.

– Ты хоть раз получал подтверждение своим словам? – слегка ухмыльнувшись, спросил я.

– Приведу ближайший пример. Дня три назад я шел по улице и споткнулся о какую-то ерунду, ветку, кажется. Упал. Ободрал руки. Разозлился, но решил оглядеться: ведь с такого ракурса я видел мир не так, как за несколько секунд до этого. И наткнулся взглядом на маленькие позолоченные часики, упавшие под лист какого-то лопуха так, что с дорожки их никак нельзя было заметить. Я подобрал их и огляделся. Мне-то часы были не нужны, но ведь кому-то совсем наоборот! И я увидел. Метрах в пятидесяти на скамейке сидела девочка, вся в слезах. Когда она получила обратно свою собственность, в ее взгляде было больше эмоций, чем у невесты, слушающей Мендельсона. Вот так. А не смотри я на мир, на одного несчастного человека было бы больше.

– Интересно. Позиция в целом интересная.