Татьяна Луганцева - Наследство

— Хватит разглагольствовать! Что делать будем? — прервал их перепалку Петя.

— Только под елку! — повторила Люся, махнув кисточкой в воздухе, словно ставя жирную точку в разговоре. — Там сейчас много подарков, коробок, можем закидать мишурой, еще чем-то…

Яна переглянулась с Петром, но сдержалась и на «закидывание трупа мишурой» ничего не сказала.

— Я боюсь трупов, — выдал Петр.

— Ты много чего боишься, — ответила Яна.

— А ты меня лечишь от страхов? Я не просил…

— Берем тело, вернее, концы простыни и понесли, — скомандовала Люся.

— Нас никто не увидит? — пыхтела Яна, вместе с Люсей неся тело незнакомой женщины с одного конца, а Петр с другого.

— Тяжелая… — покосился он с ужасом на труп.

— Трупы всегда тяжелые! — кряхтя, комментировала Люся со знанием дела, словно таскала их каждый день.

— А ты часто берешь такого рода подработку? — озвучила свою мысль Яна.

— Да нет, было всего несколько раз… — честно ответила Люся, — и всегда все проходило нормально. Вот и сегодня бы прошло, если бы вы не наприглашали каких-то людей, не спросив у меня.

— Откуда я могла знать, чем ты тут занимаешься? Такое даже в страшном сне не приснится! — ответила Яна.

Они выволокли тело в центральный холл театра, где стояла елка.

— Вот она, наша красавица! Раскидистая и густая, из тверских глухих лесов, — похвасталась Люся, вытирая пот со лба.

— Раскидистая и густая — это то, что нам просто необходимо, — кивнула Яна. — Ну что? Взяли! Последний рывок!

Втроем они раздвинули коробки и искусственный снег, лежащий в виде сугробов, аккуратно завернули тело еще и в цветной плед, который принесла с собой Люся, и аккуратно положили под елку.

— Интересно… — задумался Петр. — Кто сталкивается с тобой, Цветкова, тем даже после смерти покоя нет. Люди путешествуют под елку.

— Случай, конечно, из ряда вон выходящий. Но только я тут при чем? Я, что ли, тут декорирую трупы по ночам? — возмутилась Яна. — Если бы я знала, что тут происходит, я бы и маме своей высказала все, что о ней думаю!

— Я не декорирую трупы, я их гримирую. Накладываю последний грим. Декорируют елку! — поправила елочную игрушку Люся.

Она выглядела так невинно, что сердиться на нее было сродни сердиться на ребенка в песочнице. Словно она ничего не понимала и совершенно искренне считала, что несет людям только свет и любовь.

В театре раздалась какая-то переливчатая музыка.

— Что это? — вздрогнула Яна.

— Это звонят во входную дверь, — пояснила Люся, — приехали ваши люди, я пойду открою… Что вы такие бледные? Все будет хорошо. Галю не найдут, они же не с собаками приехали. Ее совсем не видно! — застучала каблуками Люся.

— Галю… — как эхо повторила Яна, — ее зовут Галя.

— Ты, главное, не смотри туда все время, — предостерег ее Петр и, раскинув руки для приветствия, пошел встречать прибывших: — Здравствуйте, дорогие… Здравствуйте! Вот он, наш театр… Андрей, тебе не кажется, что он стал нам уже как родной? Пробы здесь проходили. Так, может, и отснимем здесь все? Экономия на павильоне, — обратился он к высокому мужчине с какими-то очень грустными глазами, как у собаки породы бассет. В остальном мужчина был вполне интеллигентным и симпатичным. — Это Андрей — наш русский режиссер, — представил его Петр Яне и Люсе.

— Яна, — кивнула Цветкова, понимая, что видит его впервые, но Андрей, судя по промелькнувшему ужасу в глазах, уже имел счастье ее лицезреть.

— Актриса? — то ли догадался, то ли уточнил он.

— Да это я… неудачно вошла в образ, — отвела глаза Яна.

— К гриму же претензий не было? — тут же встряла Люся, которая до сих пор себя корила, что не пошла смотреть пробы Яны и из-за этого не забила тревогу, когда актриса надолго пропала. А ведь Люся знала, что задумали Цветкова и Степан Сергеевич.

— К гриму претензий не было, — честно ответил Андрей. — А если бы этот грим был сделан для фильма ужасов, то вам бы светил «Оскар», не меньше.

Люся нахмурилась, не совсем понимая, сделали ей комплимент или нет.

Петр взял инициативу в свои руки:

— Давай разворачивайся, Андрей. Измеряйте тут все…

— Хорошо… И так отстаем от графика, — кивнул он и пошел отдавать распоряжения.

Операторы устанавливали свет и внимательно смотрели в свои камеры. В театре воцарилась суета.

— Жизнь кипит! — улыбалась своим мыслям Люся.

— Только одна Галя далеко не жива, — мрачно ответила Яна.

— А ты не думай о мертвых, ты лучше о живых подумай! Вон твоего парня сейчас уведут, — ответила ей Люся, смотря куда-то в сторону.