Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

Ариадна ненавидела ждать и догонять. Она считала, что это худшим, что могло происходить в жизни. В любой, не только в ее. Но сейчас ей ничего не оставалось, как ждать Филимона или хотя бы звонков от него и догонять свое прошлое с Тимом.

А еще она вдруг осознала, что нет тяжелее работы, чем выглядеть красивой с восьми утра до полуночи, причем каждый день. Раньше, пока она работала няней, ей это ничего не стоило – в определенные дни и часы в их доме в коттеджном поселке Орехово появлялись специально приглашенные обученные люди, которые делали ей прическу, макияж и маникюр с педикюром. Она вынужденно посвящала этому несколько часов кряду, впрочем, ее об этом никто и не спрашивал, но зато потом чувствовала себя не просто обновленной, а совершенно иной. А теперь ей приходилось о своей красоте заботиться самой, к тому же подошло время, все труднее и труднее становилось укладывать волосы в прическу. Но, как специально, все салоны красоты рядом с местом ее работы или с домом, где она теперь жила, начинали прием посетителей с девяти утра и заканчивали именно тогда, когда она могла до них добраться. Можно было, конечно, пригласить мастера к себе домой, но в ее съемной крошечной квартирке развернуться совсем было негде, не то что инструменты разложить.

Обзвонив частных парикмахеров по указанным в объявлениях телефонам, Ариадна поняла, что ходить ей растрепой без стрижки и укладки до ближайших выходных или еще дальше, до отпуска. Но как это объяснить Тиму, который скептически оценивал ее внешний вид каждое утро. Скоро, глядишь, и замечания начнет делать, что она не соответствует его идеалу помощницы.

– Да! – радостно закричала Ариадна в трубку – еще только начало восьмого, а ей ответили. – Да-да, интересует стрижка и укладка. Сейчас? Конечно, смогу приехать.

Она быстро умылась и вызвала такси – хоть и идти пешком совсем недалеко, но она разволновалась так, что стала еще сильнее припадать на больную ногу.

Парикмахерская, которую громко поименовали в объявлении салон «Юнона», располагалась в крошечном помещении. На входе ее встретил мужчина, который, судя по всему, был не только мастером, но и администратором, и владельцем предприятия одновременно.

– Кто вас стриг? – спросила осторожно Ариадна, разглядывая его стильную замысловатую прическу с художественно выбритыми висками. Тому, кто соорудил на его голове такие «вавилоны», свою она бы доверила без малейших колебаний. – Я к нему хочу попасть.

– Но он мужской мастер, – удивился парикмахер. – Я, конечно, могу его пригласить, но за результат не отвечаю. Иван! – крикнул он вглубь помещения, закрытого обычной шторкой. Оттуда незамедлительно появилось нечто с маникюрной пилкой в руках – Ариадна даже потрясла головой, усомнившись в его половой принадлежности. Такая «дама» вполне могла побеждать на конкурсах красоты.

– А ее… его кто стриг? – спросила Ариадна, слегка заикаясь.

– Я, – не без гордости отозвался парикмахер, он же администратор.

– Тогда я безоговорочно отдаюсь в ваши руки-ножницы, – проговорила она изумленно. – Если вы с моей головой сделаете то же самое, я стану вашей постоянной клиенткой. И утреннее время по понедельникам станет исключительно моим, обещаю.

– Прошу, – Иван, отвлекшись от своих ногтей, отодвинул в сторону шторку, приглашая Ариадну пройти к одинокому креслу в их салоне. – Гришка, продемонстрируй барышне класс.

Григорий говорил без остановки, пока стриг ее и делал укладку. Ариадне казалось, что если он замолчит, то и ножницами клацать перестанет. Не прошло и часа, а она уже знала, что они с Иваном родные братья с разницей в два года. Он старший. Бизнесом занялись сразу после окончания школы. Раньше клиентов было много, но сейчас кризис, порой за день может заглянуть только какая-нибудь старушка, которую они подстригут согласно прейскуранту за четыреста рублей, и все. Они бы и ей соорудили на голове прическу за те же четыреста рублей, исключительно ради того, чтобы не потерять квалификацию и профессиональные навыки. Он, Григорий, женский мастер, как уже догадалась Ариадна, а Иван стрижет исключительно мужчин и парней. Поначалу к нему шли неохотно, но потом привыкли к его необычной внешности и манерам – мастер он все же был классный, что ни говори, хоть и своими «ужимками и прыжками», а особенно разговорами о мужской красоте, которую женщины не видят и не ценят, а он понимает, как никто другой, сильно раздражал их.

– Он что, голубой? – осторожно спросила Ариадна. По большому счету, ей была без разницы ориентация Ивана, она спросила, чтобы разговор поддержать.