Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

– Нет, – снова покачала головой Ариадна. – И даже дело не в деньгах. Психоаналитик – нет. Он не случайный попутчик, а совершенно конкретный человек, у которого есть друзья, знакомые, коллеги по работе, в конце концов, у него может оказаться помощник или помощница, у которой… Ну вы меня понимаете. То, что хотелось бы сохранить в тайне, в какой-то момент всплывет наружу со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– А случайный попутчик или знакомый, как я, разве не сможет поделиться услышанным с кем-то? А тот дальше? – переспросил Филимон.

– Может, – как ни в чем не бывало отозвалась Ариадна. – Но вы незаинтересованное лицо, вам это ни к чему, обсуждать какую-то случайную знакомую, а которой вы не вспомните уже завтра, ну или будете вспоминать как недоразумение. Да, вы можете поделиться со своим друзьями или знакомыми, что некая девушка по имени Ариадна шагнула на проезжую часть под колеса вашего автомобиля, по чистой случайности, точнее благодаря вашей реакции и отсутствию пешеходов на тротуаре, осталась жива, а потом, напившись водки, несла невесть что, а вы ее терпеливо выслушивали.

– Тогда, может быть, пойдем к вам, – согласился Филимон. – Купим бутылку водки, пока еще отпускают в супермаркетах, чего-нибудь на закусь и…

– Нет, – опять покачала головой Ариадна, – ко мне нельзя, разговора не получится. Нужна нейтральная территория.

– Тогда в гостиницу, – предложил Филимон, протягивая Ариадне руку. – Я до пятницы совершенно свободен.

Она улыбнулась ему в ответ – до пятницы и она совершенно свободна…

Им было глубоко плевать, что о них подумала молоденькая администраторша на ресепшне, когда выдавала ключи от номера – Ариадна собиралась говорить, а Филимон слушать. Как ей хотелось, чтобы он услышал ее бессознательное, помог избавиться от страхов, что преследуют ее. А может, это вовсе и не страхи. Ей хотелось, чтобы Филимон ничего не сказал ей, что он думает по поводу ее рассказа. Надо, чтобы он вообще все время молчал: думать – это вообще не его задача. Ей не нужны его советы, только пусть выслушает и все.

Стола и стульев в номере не оказалось, как, впрочем, и рюмок, зато на прикроватной тумбе стояли граненые стаканы для воды.

Филимон открутил крышку с бутылки, налил водки на самое донышко – ровно на один глоток. В конце концов, они собирались беседовать, а не напиваться. Вскрыл перочинным ножичком, что болтался у него на брелоке с ключами, пакетик с беконом.

– Слушаю, – сказал он, удобно устраиваясь на одной из односпальных кроватей и предлагая Ариадне расположиться напротив него на второй.

– Верхний свет выключи, – попросила она его, а сама протянула руку и включила бра, висевшее на стене. Но интима это не добавило, хотелось погасить весь свет, но пить и закусывать как-то не очень удобно в полной темноте.

Ариадне казалось, как только найдется слушатель, слова сами потекут из нее, но ничего такого не происходило. Она не знала с чего начать.

– Я в детстве попала в аварию, – произнесла она наконец первые слова.

– Догадался, что у тебя это не врожденное, – улыбнулся Филимон. – Сколь лет тебе тогда было?

– Три года, что ли. Я не помню, но бабушка так утверждает, – ответила Ариадна. – Мы пить будем? Сколько можно стакан в руке держать?

– Говорят обычно, что водка скоро закипит, – рассмеялся Филимон – девушка ему понравилась своей непосредственностью, а еще тем, что не задавала глупых вопросов. Поступки, да, она совершала один глупее другого, чего только стоило притащиться сюда, чтобы рассказать что-то там о себе. Он тоже не лучше – сначала чуть не задавил ее, а потом согласился ее выслушать. А что, пусть говорит, ему не жалко. К тому же он, действительно, свободен до пятницы – жена в отъезде, дети у тещи. Он как бы еще и почти холост.

– Меня воспитывала бабушка, – продолжила Ариадна после того, как выпила водку. – Ключница проклятущую делала, – скривилась она, пытаясь заесть горечь кусочком бекона.

Филимон тоже выпил. И сдались ему эти беседы? В супермаркете в корзинку с товаром он кинул упаковку с презервативами на всякий случай и теперь размышлял, как бы их употребить с обоюдного согласия. Он даже приподнялся со своего места, чтобы взять их, но в последнюю секунду передумал и снова уселся на кровати. Что он хорошеньких девушек не видел? Его вдруг больше заинтересовало, что она хочет сказать, но не говорит.

– Меня воспитывали в строгости…

Ариадна, сцепив руки, начала раскачиваться вперед-назад. Филимон снова налил понемногу, он прекрасно видел, что она еще слишком мало выпила, чтобы окончательно расслабится.