Денис Роз - Революционер. Тьма есть в каждом

– Звук! Включите звук!

Элеонора скакнула к телевизору и нажала на маленькую кнопку с боку.

– Жители города в ярости! Такого без предела еще не было, полиция сошла с ума! Власти отказываются, что-либо комментировать, но я могу сказать одно! Люди это так просто не оставят. Мэр пытается закрыть нам рот, что бы мы ни говорили грязную правду о его делишках, так сказать не подвигали людей против него! Много лет назат он уже пытался это сделать, но нашелся человек, который остановил его! И скорее всего меня уволят за эти слова, но я знаю правду господин мэр! Знаю, а вашем плане, снести наш город ради денег и власти, но знайте, на этот раз мы не сдадимся!

На этих словах Элеонора выключила телевизор. Ее глаза потухли и нахмурились.

Следующие пару недель Сэм провел в больнице. Друзья навещали его каждый день. Анастасия даже взяла отпуск, она работала в местной больнице, и оставалась там с утра до ночи. Рана на ноге Сэма затянулась, но вот рана, нанесенная городу все, еще была свежей. Каждый день в новостях обсуждали этот беспредел. На улицы выходили люди с плакатами. Правительство Артера всеми силами пыталось все скрыть. Но даже после всего этого продолжалось закрытие целых улиц, снос старых жилых домов. Многие кварталы были выселены и снесены. Идя по улице можно было увидеть многие метры железных заборов, а за ним кипела работа. Вывески на них говорили о постройки светлого будущего. Многие верили и ждали «Нового города», но те кто жил здесь пятнадцать лет назад знали, что все это отголоски того времени, что скоро город и вправду превратится в «Рай», но только для туристов с толстыми кошельками, а простым жителям придется скитаться в поисках жилья.

Но жизнь продолжалась. Сэма выписали из больницы, опираться на ногу было еще больно, и поэтому приходилось, носит с собой трость. Все четверо почти каждый вечер проводили дома Сэма и Анастасии, последнее время на улице целыми днями лил дождь. Они пили пиво, разговаривали и смеялись. Когда выдавался солнечный день Курт с Элеонорой уходили гулять к реке или в парк. Когда Анастасия уходила на работу, Сэм куда-то уезжал на весь день. Он все время таскал с собой брошь, подаренную ему Артуром Ран Де Раном. Да и не брошь это была во все. Когда Сэма выписали из больницы, и он вернулся домой, то первым делом достал из кармана куртки подарок и внимательно рассмотрел ее. Это оказался армейский шеврон, который носят на груди. Синий щит, обрамленный золотым канатом, висел на двух распахнувшихся серебряных крыльях. Тыльная сторона была медного цвета, а посередине было выцарапано «8121».

Тяжелые и частые капли дождя били о черную грязь. Струи воды омывали окровавленную спину. Спину молодого мальчика, лет двенадцати, сидящего, на коленях, в грязной луже. Рука его судорожно сжимала старый кухонный нож. Все его тело выло от боли. Светлые, намоченные дождем, волосы скрывали его светло синие глаза. Зубы скрипели друг об друга. Мальчик мужественно скрывал крик боли, лишь изредка всхлипывал и вода, что ручьем стекала по его лицу ко рту брызгами разлеталась во круг. Дрожащей рукой он поднял нож и заведя за спину приставил его к окровавленной лопатке. Рука медленно опускалась вдоль спины, а острие ножа вонзалось в плоть, кровь вырывалась из-под кромки ножа и подгоняемая дождем, светлая и почти прозрачная, стекала вниз. Мальчик держал крики внутри себя и лишь тихо выл, выплескивая воду, скопившуюся во рту. Звук дождя громом перебил грубый женский крик. Боже помогите! Он же убьет себя, кто-нибудь помогите! Кричала женщин где-то в кромешной тьме, за спиной мальчика. И кто-то откликнулся на ее крик, это было понятно по звуку шлепающих ног. Уже через несколько секунд к мальчику приблизились двое взрослых, одинаково одетых мужчин. Они подхватили его за плечи, и тот закричал. Он кричал не от боли, а от того что он выронил из руки нож.

– оставьте меня! Отпустите!

Он кричал и кричал, пытаясь дотянуться ногой до ножа. Мальчик брыкался с такой силой, что конвойные еле удерживали его и вскоре он все же вырвался и упал на промокшую землю. Даже не попытавшись встать он полз, вгрызаясь в грязь, одной рукой он дотянулся до лужи и ухватившись поднял, со дна, ножик. Кровь смешалась с грязью. Лицо мальчика, измазанное глиной и кровью, внушало ужас. Страшная картина. Конвоиры схватили его за ноги и потащили, карябая его грудь, он снова выронил нож.