Софи Ханна - Комната с белыми стенами

Внезапно я начинаю рыдать. О боже, боже, боже ! Я пытаюсь взять себя в руки, но все бесполезно. Я чувствую себя беспомощной, как человек, не умеющий плавать, который оказался перед бурлящей массой водопада. Такое ощущение, что это даже не мои слезы.

Я в ужасе от того, что делает со мной мое тело, даже не спросив моего разрешения, что в течение нескольких минут не замечаю, что меня кто-то крепко обнимает и что этот кто-то не кто иной, как Рейчел Хайнс, потому что, кроме нас, здесь больше никого нет.

– Я не собираюсь спрашивать вас. Вы, очевидно, не хотите говорить об этом.

Я мотаю головой. Я сижу на шаткой фиолетовой софе в кухне и глоток за глотком отпиваю из стакана клюквенный сок. Наверное, когда я допью его, то перестану чувствовать себя такой дурой. Рейчел сидит за столом в дальнем конце кухни, тактично пытаясь сохранять расстояние между нами. Можно подумать, мы с ней обе забудем о том, что последние полчаса она вытирала мне слезы .

– Я не посылала вам карточек с цифрами, – говорит она. – Или какие-нибудь фотографии. Вы поинтересовались у полицейских, почему они уверены, что тот, кто их посылал, собирается напасть на вас? Если вы в опасности, вы имеете право знать, что происходит. Почему вы не…

– Мне не нужен психолог-наставник, – отнюдь не неприязненно бормочу я.

– Даже если б и был нужен, меня бы вы вряд ли наняли, – говорит она, четко подытожив мое отношение к этому вопросу. – Я могу объяснить, почему уехала в среду вечером, но вы, пожалуй, обидитесь.

Я пожимаю плечами. Я уже чувствую себя нелюбимой, униженной и испуганной. Пусть до кучи буду еще и обиженной.

– Мне не понравился ваш дом.

– Что ? – Неужели я ослышалась.

Я поднимаю глаза, чтобы проверить, так это или нет.

– Он весь какой-то грязный. Оконные рамки облупленные…

– Это не мой дом. Я лишь снимаю квартиру, в полуподвале.

– И как она, ничего?

Я не могу поверить, что мы ведем этот разговор.

– Моя квартира? Она ужасная. Она… дайте подумать… в пять миллионов раз ужаснее этого дома. Тесная, сырая, но другую я не могу себе позволить. – Может, мне стоит добавить: это все, что я могла себя позволить до недавнего времени .

Впрочем, какая разница? Как только Майя – не говоря уже о Лори – узнает, что Рейчел изменила мнение обо мне, я окажусь безработной и, возможно, даже бездомной. Даже заплесневелые квартиры в Килберне стоят денег.

– Я посмотрела на фасад вашего дома и поняла, что не хочу заходить внутрь. Я пыталась убедить себя, что это неважно, что всё в порядке, но я знала, что это не так. Я представила себе, как мы сидим в грязной гостиной, где к гипсокартонным стенам булавками приколоты плакаты, а на диван наброшено покрывало, чтобы скрыть пятна и… – Она вздыхает. – Я понимаю, это звучит ужасно, но мне хочется быть честной с вами.

– Как я могу жаловаться? Ведь я обвинила вас в убийстве собственных детей.

– Неправда. Вы сказали, что не знаете. Это большая разница.

Я отвожу взгляд. Наверное, зря я позволила ей спровоцировать меня на то, чтобы я высказала свое мнение.

– Знаете, после тюрьмы я… Я не переношу мест, в которых… которые не похожи…

– На роскошный особняк? – саркастически уточняю я.

– Любое уродливое окружающее пространство… это доставляет мне физические страдания, – отвечает она. – Раньше со мной такого не бывало. Тюрьма изменила меня во многих отношениях, но это первое, что я заметила в первую же ночь, которую провела на свободе. Мы с Ангусом развелись. У меня не было дома, в который я могла бы вернуться, и поэтому я отправилась в отель. – Она делает глубокий вдох.

Лишь в три «звезды», не так ли ? Но я не произношу этих слов вслух. Мне ничего не стоит проявить к ней жестокость, и я знаю, что получу от этого удовольствие . Это же не ее вина, что я разревелась и выставила себя полной дурой .

– Мне не понравился номер, в который меня поселили. Но я сказала себе, что это неважно – я ведь проведу там всего несколько ночей, пока не найду более постоянное жилье. Меня мутило. Тошнота – вроде той, что бывает, когда вас укачивает в автомобиле, – не отпускала меня. Но я пыталась не обращать внимания.

– Что-то было не так с номером? – уточняю я. – Там было грязно?

– Может быть. Не знаю. – В ее голосе слышится нетерпение, как будто ей в бесчисленный раз задали вопрос, на который она не в состоянии дать ответ. – Меня главным образом смущали занавески.

– Грязные? – снова спрашиваю я.

– Я не подходила к ним близко, чтобы это выяснить. Они были слишком тонкие и слишком короткие. Они доходили лишь до подоконника, вместо того чтобы достигать пола. Как будто кто-то пришпилил к стене два носовых платка. И еще они были прицеплены к жуткому пластиковому карнизу, ничем не прикрытому. Леска, на которой они были натянуты, торчала наружу. – Мою собеседницу передергивает. – Они были ужасны. Мне хотелось с воплем убежать оттуда. Понимаю, это покажется вам безумием…