Софи Ханна - Комната с белыми стенами

– Это было нелегко, – сказала Стелла. – Я пыталась объяснить ему, что некоторые люди боятся боли и пытаются перенести ее на других. Надеюсь, вы не слишком обидитесь, если я скажу, что и вы из их числа.

– Я? – Гиббс выпрямился в кресле. Надо побыстрее сматываться отсюда .

– Я вовсе не хочу сказать, что вы способны на жестокость, боже упаси.

Гиббс был в этом отнюдь не уверен.

– Просто… я чувствую, как масса облаков закрывает поверхность. Под ними яркий свет, но это… – Стелла неожиданно улыбнулась. – Простите, я замолкаю. Боюсь, что, кроме рака, у меня еще и словесный понос.

– Так могу я поговорить с Диллоном?

– Да. Схожу, приведу его.

Оставшись в комнате один, Гиббс устало вздохнул. Что бы подумал Уотерхаус о женщине, которая находила пользу там, где другие видели трагедию, а насильственную смерть рассматривала в качестве великой возможности для души оказаться в новой счастливой жизни? Что, если ты решил, будто твой друг достаточно настрадался в своей нынешней инкарнации и настало время подняться на более высокий уровень?

Гиббс засомневался, стоит ли рассказывать об этом.

За стеной раздался сердитый голос Диллона, недовольного тем, что мать выключила телевизор. Гиббс встал и подошел к расставленным на каминной полке фотографиям. На одной был Диллон в школьной форме. Мальчуган явно пытался изобразить по просьбе фотографа улыбку. На другом снимке он был запечатлен рядом с матерью. Рядом еще два снимка: Стелла в спортивном костюме. И еще одно фото: тоже она, но уже с медалью на ленточке.

Когда она вернулась в комнату вместе с Диллоном, Гиббс спросил:

– Значит, вы бегунья? – Он сам когда-то хотел стать бегуном, но потом решил, что лучше не стоит.

– Больше не бегунья, – ответила Стелла. – Сейчас у меня на это просто нет сил. Когда я узнала свой диагноз, то поняла: есть только одно, чем мне хотелось бы заниматься в жизни, но чего я никогда раньше не делала. И я стала тренироваться. В течение пяти лет я участвовала в двух-трех марафонах каждый год. Я не могла поверить, насколько здоровее себя почувствовала. Не только почувствовала, – поправилась Стелла. – Я стала здоровее. Врачи давали мне всего пару лет… Мне удалось вырвать у жизни целых восемь.

– Неплохо. – Может, позитивные мысли о смерти и вправду имеют положительную сторону.

– Я собирала кучу денег на благотворительные цели. В последний раз я бежала лондонский марафон, и все собранные деньги передала СНРО – вы знаете, это организация Хелен. Я также приняла участие в паре триатлонов, тоже благотворительных. Теперь я главным образом выступаю перед людьми – перед больными раком, врачами, в Женском институте, в университете третьего возраста, перед кем придется, кто только пожелает меня выслушать. – Стелла улыбнулась. – Если желаете, я покажу вам целую коробку с газетными вырезками.

– Можно мне посмотреть телик? – нетерпеливо спросил Диллон. На нем был голубой спортивный костюм с логотипом школы на груди. Рот мальчика был измазан шоколадом.

– Чуть позже, любовь моя, – сказала Стелла и погладила сына по голове. – Как только мы поговорим с детективом Гиббсом, ты сможешь вернуться к своим лошадкам.

– Но я хочу делать то, что хочу, – заупрямился Диллон.

– Ты можешь вспомнить утро понедельника? – спросил его Гиббс.

– Сегодня четверг.

– Верно. Значит, понедельник был…

– Перед четвергом была среда, перед средой – вторник, перед вторником – понедельник. В тот день?

– Верно, – подтвердил Гиббс.

– Мы видели человека с зонтиком, дальше, – сказал Диллон.

– С зонтиком? – улыбнулась Стелла. – Это что-то новенькое. Он не…

– Дальше? – спросил Гиббс и присел на корточки перед мальчиком. – Ты хочешь сказать «впереди»?

– Нет, дальше.

– Ты видел человека перед домом Хелен Ярдли в понедельник утром?

– Я видел его, и мама тоже видела.

– Но у него не было зонтика, мой дорогой, – мягко возразила Стелла.

– Нет, был.

– А какого цвета был зонт?

– Черный и серебряный, – ни секунды не раздумывая, ответил Диллон.

Стелла скептически покачала головой. Затем, повернувшись к Гиббсу, одними губами произнесла нечто такое, что означало, что она все объяснит позже, как только Диллон вернется в свою комнату к телевизору.

– Ты видел, как это человек садился в машину или вылезал из нее?

Диллон покачал головой.

– Но ты видел его возле дома Ярдли, на дорожке.

– И дальше.

– Ты хочешь сказать, что он вошел в дом? – спросил Гиббс, жестом попросив Стеллу не перебивать сына.