Сьюзен Льюис - Горечь моей надежды

Прожив столько лет без матери, Алекс понимала: за две недели узнать друг друга невозможно. Она уже ощущала, как к ней снова подкрадывается одиночество, грозя захлестнуть с головой. Боже, как это глупо, как по-детски, но, увы, она была бессильна что-либо с собой сделать.

– Еще рановато, – сказала Анна, когда Боб не ответил. – Давай попробуем снова через несколько минут.

Анна посмотрела на Алекс, и та заметила в глазах матери слезы. У нее самой моментально защипало глаза. Они рассмеялись и обнялись, а заодно напомнили себе, что давали друг дружке обещание не плакать. Впрочем, обе понимали: это обещание практически невозможно сдержать.

В конце концов Боб вышел на связь, причем рассмешил их так, как они уже давно не смеялись. Алекс видела: мать буквально разрывается между желанием вернуться домой и еще какое-то время побыть здесь вместе с ней, возможно, до тех пор, пока они не смогут уехать в Новую Зеландию вместе.

Настанет ли этот день? Алекс отнюдь не была в этом уверена, хотя и не исключала такой возможности.

Было уже далеко за полночь, когда они наконец устали от разговоров и разошлись по своим комнатам. И хотя Алекс была уверена, что не уснет, каково было ее удивление, когда, проснувшись, она обнаружила, что за окном уже утро, причем уже гораздо более позднее, чем обычно.

Мать уже хлопотала в кухне: поставила разогреваться в микроволновку хлеб, а сама тем временем занялась яичницей. Как все-таки приятно, когда тебя балуют! И как ужасно будет завтра, когда, спустившись сюда утром, она обнаружит кухню пустой.

– Ты спала? – спросила она у Анны, наливая себе кофе.

– Даже лучше, чем ожидала, – ответила Анна, протягивая ей свою кружку, чтобы Алекс наполнила ее снова, после чего со вздохом добавила: – Как бы мне хотелось, чтобы мы вместе провели в отеле последнюю ночь перед моим отлетом. Но я не хочу тебя напрягать. Ведь потом тебе придется одной возвращаться домой.

– В принципе я не против, – сказала Алекс.

– Ты – нет, а я – да, – возразила Анна, – ведь это означало бы, что в аэропорт мы поедем на разных машинах. Согласись, что это глупо. К тому же я должна быть в зале вылетов уже в половине шестого утра, что также полная чушь. Так что давай лучше не будем менять наших планов и попрощаемся здесь.

Алекс подошла к ней и обняла за шею.

– Спасибо тебе, что нашла меня, – прошептала она.

– Я тоже этому рада, – нежно улыбнулась в ответ Анна. – Ты выросла и стала чудесной молодой женщиной. Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь, особенно если учесть, через что ты прошла. Ты у меня такая умная, такая способная.

– Узнаю себя, любимую, – поддразнила ее Алекс с хитринкой в глазах.

– Да, ты именно такая, – ответила Анна. – Все эти две недели я пристально наблюдала за тобой. Скажу честно, я не просто люблю тебя, я восхищаюсь тобой. А любила я тебя всегда, как ты понимаешь.

– Понимаю, – кивнула Алекс, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются предательские слезы.

– И всегда буду любить. Теперь же я всегда готова прийти к тебе по первому твоему зову. Будут ли нас разделять тысячи миль или мы будем жить в одной стране, ничто не способно нас разлучить.

– Да, к этому нужно стремиться, но порой бывает… – сказала она, думая об Отилии, но Анна приложила к ее губам палец.

– Тсс. Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказала она, – но уверяю тебя, очень часто все образуется само собой. Знаю, в нашем с тобой случае на это ушли годы, но это еще не значит, что Отилию ждет то же самое.

Хотелось бы надеяться! В следующую секунду зазвонил ее мобильник. Алекс повернула голову, одновременно страшась и надеясь, что ей звонит педиатр. Это и впрямь оказалась она. Внутри у Алекс все похолодело. Неужели ее худшие опасения сбылись?

– Алекс Лейк слушает, – ответила она, нажимая зеленую кнопку.

– Привет, Алекс. Это Тина. Тина Гардинер.

– Привет, как дела? – вежливо поинтересовалась Алекс.

– Хорошо. Правда, как обычно, сбилась с ног, но я знаю, что тебе не терпится услышать мое заключение по Отилии Уэйд. Я обязательно его наберу и пришлю тебе по электронной почте. А пока, я знаю, ты хотела бы услышать ответ на самый главный вопрос.

У Алекс перехватило дыхание.

– Боюсь, она не девственница. Целостность гимена нарушена, клитор реагирует на слабую стимуляцию.

Алекс попыталась что-то сказать в ответ, но жуткие картины, моментально всплывшие в ее мозгу, напрочь лишили ее дара речи.

– Как ты сама понимаешь, у отца нашлось объяснение нарушенному гимену, – продолжала Тина Гардинер. – По его словам, года полтора назад она упала с самодельных качелей на колышек от палатки. Сиденье якобы было из автомобильной шины.