Иван Масловский - Мир без людей

– Конечно можно. Я сделаю вам пару восстанавливающих и регенерирующих инъекций. Так же простимулирую мозг электрическими импульсами малой амплитуды, чтобы не произошло еще больших повреждений…. Само собой, под наркозом, чтобы вы ничего не почувствовали, – лукаво подмигнул Виктор, доставая из кармана халата огромный шприц. – Сейчас будет маленький укол, и вы заснете. Закатайте рукав и устраивайтесь поудобнее.

***

Голова болела просто невыносимо. Во рту все пересохло и жутко хотелось пить. Я разлепил глаза. Веки казались чугунные. Хотел ощупать голову на наличия ран, но вдруг осознал, что намертво пристегнут к креслу, на котором сидел перед началом операции. Прислушался к ощущениям. На попытки начать мозговую активность, голова отреагировала жуткой болью. Словно тысячи раскаленных маленьких иголочек загнали под черепную коробку. Перед глазами поплыли оранжевые круги. Я дернулся, и мир потерял краски, отправляя меня в спасительное забытье.

***

– Эй, парень. Очнись, пора вставать! Хватит валяться, тут тебе не бесплатная ночлежка, – меня кто-то усиленно теребил за плечо. Голос незнакомый, подростковый, срывающийся на фальцет. Такое бывает при половом созревании, когда голосовые связки еще не определились, какими, так сказать, вокальными данными будет обладать их хозяин.

– Вообще-то я заплатил, – я открыл глаза и с любопытством уставился на парня, который меня разбудил.

Вообще-то, он больше походил на робота, чем на человека. Это сейчас очень модно у молодежи. Менять как можно больше конечностей и органов на новые, модифицированные импланты. Служат дольше, могут больше, как говорится. Раньше был в моде пирсинг и татуировки, а сейчас – это. Хотя два последних веяния никуда не пропали, даже наоборот. Многие умудрялись совмещать старые и новые увлечения. Разрисовывали новые стальные конечности, ставили заклепки, сверлили туннели.

Этот парень был чистым модификантом без каких-либо примесей. Причем довольно богатым, судя по качеству замененных деталей.

– Чего уставился? – подросток настороженно зыркнул на меня. – Ааа, что, наверно и не видел такого ни разу? Раритет, – он медленно повернулся вокруг своей оси, давая мне разглядеть свою куртку, увешанную круглыми лазерными дисками. Раньше на таких штуках вроде бы хранили информацию, но я не совсем уверен.

– Круть? Заценил? С таким трудом достал у мусорщиков на черном рынке. Пришлось обменять на левое ухо, – он постучал по карбонной заплатке в районе ушной раковины. – Но это ничего, скоро поставлю новое, лучше, чем старое. Говорят, где-то в районе бывшей Кореи недавно построили заводик и наладили производство новых звуковых имплантатов. Если правильно настроить, то комара услышишь за полкилометра. Правда, это вроде как только для военных. Но где наша не пропадала. Да? – он уставился на меня.

– Я Джесс, – убедившись, что я больше не привязан, я встал, потирая лоб. Знаю, что имя не мое, но другого все равно нет.

– Я Ли-Кей, – парень кивнул. – Как твое самочувствие? Док рассказал о твоей операции. Точнее, пожаловался…

– В каком это смысле? – я напрягся.

– Ну, ты же ничего не вспомнил, верно? – с грустью улыбнулся он.

Я вновь, уже с опаской, попытался напрячь измученный мозг. Ничего. Абсолютно ничего. Не всплывают в памяти имена или даты, знакомые лица или места. Да и как эти воспоминания вообще должны приходить? Яркими видениями, или я просто должен что-то знать, не задумываясь?

Подросток понимающе кивнул, смотря на мою реакцию.

– Дело в том, что при повреждении различных отделов памяти, ее можно восстановить. В зависимости от степени этих повреждений, конечно. Даже в самых плохих случаях что-то можно спасти. У тебя же личностной памяти просто нет, ее как будто и не было, понимаешь? Восстанавливать нечего.

– Нет, – честно отрапортовал я.

– Вот и мы не понимаем. Такого просто не может быть. Только, конечно же, если ты не робот, и тебя не создали пару дней назад, – усмехнулся он. – Но эта теория отметается. Мы проверили тебя от макушки до кончиков пальцев на ногах. Ты самый обычный человек, даже без имплантов. Такие дела.

Меня охватило ощущение безысходности и апатии. Зачем… зачем все это было нужно. Отели, вышибалы, доктора, бессмысленная беготня по городу. Это не помогло ни на грамм. Пустота в душе и в мыслях никуда не делась и, по всей видимости, уже не уйдет. И зачем все это? Что теперь делать? Может быть, встать прямо сейчас, направиться прямиков к коллекторам или в управление безопасностью – пускай разбираются и делают, что хотят. Или подняться на соседний небоскреб – немного полетать напоследок? Ощутить вкус свободного падения? Нет уж, не дождутся. Кто бы это со мной не сделал, не дождутся. Они еще поплатятся за то, что сделали с моей памятью.