Георгий Брянцев - Конец Осиного гнезда

- Довольно смутно, - заметил я. - Каким вашим и из каких наших?

- Блин... блин... блин... Ха! Город сровняли с землей, а он ожил. Как Феникс из пепла! Чудо двадцатого века! Чудо из чудес! Теперь уже не мы окружаем русских, а они окружают нас. Судьба играет человеком... Поднявший меч от меча и погибнет. Позор! Катастрофа! Полнейшая катастрофа! Что же будет дальше, я вас спрашиваю? Что? Если не мог устоять Паулюс, то кто же устоит? На кого можно положиться?

- Не понимаю, чего вы так разволновались? - сердито сказал я. - Война есть война! Подумаешь, стукнули нас разок...

- Вы думаете? - опросил Похитун.

- Конечно.

- Я тоже хотел бы так думать, но...

- Что - но? Не впадайте в панику!

Похитун икнул несколько раз сряду и проговорил:

- Не получается... Не получается, и баста...

- Напрасно.

- Что - напрасно? - воскликнул Похитун. - Совсем не напрасно... Какой позор! Паулюса следует повесить. Да, повесить!.. Ха! Я вчера слушал радио. Ваша певичка пела насчет того, что "и не пить им из Волги воды". Я слушал и смеялся: "А мы пьем, а мы пьем... Ты себе пой, а мы пьем". А теперь?..

Похитун, пошатываясь, направился к выходу и сильно хлопнул дверью. Я тотчас же выключил свет и подсел к приемнику.

24. ГАБИШ СТАВИТ ЗАДАЧУ

Мне думалось, что история с Константином не должна пройти даром для гауптмана Гюберта. Так оно и вышло. Из болтовни Похитуна, который, как шифровальщик, был в курсе всех событий, я узнал, что назначено расследование.

На другой день после моей встречи с Криворученко, на Опытной станции появился немецкий майор, оказавшийся, как удалось мне узнать позже, следователем. Он снял допросы с Гюберта, Рауха, Шнабеля, Похитуна. Последним он вызвал меня. Переводчиком был Раух. Из вопросов следователя я без труда догадался, что ему известен разговор, состоявшийся у меня с Гюбертом относительно Константина.

После отъезда следователя Похитун сказал мне, что "Гюберту нагорит, если не вмешается полковник Габиш". По мнению Похитуна, Габиш очень ценит Гюберта, во всем поддерживает его и не дает в обиду.

Похитун оказался прав. Габиш, очевидно, решил вмешаться и неожиданно появился на Опытной станции. Это случилось через два дня после отъезда следователя.

Не знаю, о чем он разговаривал с Гюбертом, кого еще вызывал к себе, но Похитун "доложил" мне, что там (имея в виду кабинет Гюберта) "идет беседа на высоких тонах".

В тот же вечер, когда я уже собрался улечься в постель, меня пригласили к Гюберту. За его столом сидел жирный, с неподвижным, как у индийского божка, лицом Габиш, а Гюберт стоял у окна. Он, как всегда, казался холодным и бесстрастным, стоял, сложив руки на груди, молчал и даже не ответил на мое приветствие.

Я думал, что Габиш начнет разговор о Константине, но он заговорил не об этом. Сунув мне на этот раз свою пухлую, влажную руку, он пригласил меня сесть и опросил:

- Как ваши успехи? Как поездка к Доктор?

Я коротко рассказал об учебе и о встрече с Доктором.

- Доктор говорил вам, с какой заданий ви будет ехать обратно домой?

Я кивнул.

- Ви будет самостоятельно работайт и имейт дел только с Доктор. Ясно?

- Вполне, - ответил я.

- Для Брызгалоф ви повезет раций, но лично с ним не встречайт. Рацию ви передайт господину Саврасоф, а он даст ее Брызгалоф. И Саврасоф пусть устраивайт Брызгалоф работа. У вас будет другой большой дел. Ви будет работайт так, как работайт немец и как не умеет русский. И ви будет получать большой деньги.

При этих словах я осклабился и поклонился.

Габиш сказал, что под моим началом будет несколько железнодорожников, проверенных на деле. Но ограничиваться этими людьми не следует. Я должен позаботиться о приобретении новых агентов, способных выполнять задания германской разведки. Моя задача - организовать непрерывные систематические диверсии на железнодорожном транспорте, выводить из строя ближайшие к фронту узлы, мосты, водокачки, депо, поворотные круги, стрелки, систему светоблокировки, подвижной состав. Особенно важно создавать "пробки" на узловых станциях.

- Ви должен создавайт массовой диверсионный аппарат, - подвел итог полковник Габиш. - Вам будет помогайт Доктор. Саврасоф надо забывайт, Брызгалоф тоже.

Я заявил, что буду только рад забыть Брызгалова, и поинтересовался, через кого придется мне поддерживать связь с Опытной станцией.

- И через Доктора, и через радиста, - сказал Гюберт.

- Я, я, рихтиг, правильно, - подтвердил Габиш. - Через Доктор ви даете отчет вся диверсионный работа, а через радиста будет передавайт разведывательный информацию.