Татьяна Луганцева - Сходняк снежных лавин

– Да зачем мне ваша Эмилия?

– А она поклонница России, и язык ваш знает, и собирает все русское…

– Эх, не захватила я матрешек…

– Ага! Только трупный материал! – начал смеяться Марек. – Да еще с такой задумкой оригинальной! Долли… Ой, не могу! Слушай, а вам с чучельником пришлось убить эту собачку, чтобы закамуфлировать нашу находку?

– Да ты с ума сошел, что ли? Чтобы мы животное убивали! Долли давно умерла, то есть была чучелом уже два года. Это была личная собака Димы, так зовут чучельника. Он ее очень любил, вот и сделал чучело, которое заодно служит образцом для его клиентов. Дима отдал мне его, потому что у нас ведь сроки поджимали, а он в долгу перед моим другом следователем, который попросил его нам помочь. Чучельник аккуратно удалил три собачьих ребра и присоединил к скелету три наших ребра. Дима, конечно, профессионал, но я не смогла наблюдать за его работой. И вообще, специфически отношусь к такому роду деятельности.

– Так Долли надо будет вернуть?

– Конечно! Когда будешь доставать свои образцы, сильно не потроши собачку!

– Сделаем все аккуратно, – пообещал Марек.

Вдоль дороги мелькали аккуратные домики среди подстриженной зелени.

– Ой, а дома-то, я смотрю, тут какие-то… очень простые… – удивилась Яна.

– Да, простые. Деревянные, покрашенные краской, как правило, нейтрального, спокойного цвета, – кивнул норвежец польского происхождения.

– Ни балкончиков с цветами, ни украшений… Нет беленых домов с темной деревянной отделкой.

– Ты, наверное, путаешь с Австрией. Здесь все просто, добротно и, самое главное, экологически чисто. У каждой страны своя направленность. Австрийцы живут в живописном пейзаже, где теплый климат, способствующий цветению с апреля до ноября. Они строят красивые здания, способные выдержать гористость местности. Нижний этаж – камень, верхний этаж – дерево. И цветы на каждом окне, это точно. А здесь очень своеобразный климат. Осенью большую часть времени идет дождь. Туман, огромная влажность, ветра с севера… Тут не до цветов и украшений. Все идет на то, чтобы дом был добротный. А особенность норвежцев в их любви к экологичности. В жилье она проявляется тем, что дом строится из дерева, из толстых бревен… Вот не любят люди здесь камень. Дерево и хорошая краска, фактически без запаха. Просторное помещение, камин и минимум вещей.

– Так влажность же… Лучше бы камень, – подала голос Яна.

– Да, дерево отсыревает. А камень покрывался бы плесенью. Тут дело в том, что норвежцы все свои силы и средства вкладывают в свои дома. Они все время красят, белят, укрепляют… Ремонт здесь не заканчивается никогда! И все – из-за ветров и высокой влажности, то есть от вредного воздействия окружающей среды. И тем не менее люди ни за что не перейдут на другие материалы. Это – философия, образ жизни. Топят печи, ходят в сауны, даже крыши иногда делают земляные с растущей на них зеленой травой, – пояснил Марек.

Яна всмотрелась в пейзаж за окном.

– Мне нравится… Чисто так, аккуратно… Страна-то у вас с высочайшим уровнем жизни, я знаю.

– Не жалуемся. Но я все никак успокоиться не могу.

– По поводу чего? – уточнила Яна, оглядываясь и проверяя, следует ли за ними машина с ее вещами.

– Да как ты разыграла спектакль в московском аэропорту… Все продумала! Каждую деталь! Этот розовый чемодан в стразах… И в нем, столь привлекающем к себе внимание, – то, что нельзя вывозить. А яркость твоего багажа так и наводила на мысль, что внутри не может быть ничего криминального и противозаконного. Контрабанду обычно, наоборот, прячут, не выставляют напоказ.

– Вообще-то, когда мы покупали его, самым главным было то, что он мне понравился. Коллекция от кутюр, единственный экземпляр.

– И он идеально подошел к тому образу, который ты придумала.

Путешественники снова погрузились каждый в свои мысли.

– Марек…

– Да? Мы уже скоро приедем.

– Я не об этом. Я же не спала в самолете?

– Что значит – не спала? Еще как спала! Храпела даже!

– Нет, я не спала! Раз, два… дыхание… тепло… Это был гипноз. Марек, как ты это сделал?

– Я не сделал тебе ничего плохого! – сразу же ответил тот.

– А я пока ни в чем тебя и не обвиняю. Вот если через девять месяцев рожу, тогда и ответишь! Шутка. А сейчас я просто спрашиваю: как ты это сделал?

– Владею некоторыми методиками, – отвел ученый глаза.

– И много ты можешь?

– Кое-что…

– Ладно, не хочешь говорить – не надо. Но спасибо. Я впервые в жизни совершала перелет без страха. Словно под наркозом.