Татьяна Луганцева - Сходняк снежных лавин

– Да ты ведьма! – ахнул Виталий Николаевич, весьма удивленный, обращаясь к Яне Цветковой.

– Я?! – переспросила та.

– У тебя же рога и хвост! – продолжал убеждать в своей правоте и ее странности мужчина.

– А они тебе что, мешают? – надула губы блондинка и приложила хвост к глазам, промокая им слезы, как носовым платком.

Какой-то луч света резанул по глазам больного, принеся с собой и боль, и облегчение одновременно.

– Яна…

– Слушаю тебя! – Цветкова отняла носовой платок от глаз.

– А где твой хвост? – прохрипел следователь.

– Что?

– Он только что был у тебя в руках…

Яна ошарашенно уставилась на приятеля.

– Виталик, не пугай меня! Ты с ума сошел? Какой хвост?!

– А где я? – спросил мужчина, и этот его вопрос показался доктору Цветковой уже вполне адекватным.

– Ты в больнице. То есть в реанимации, – охотно ответила Яна.

– Реанимация… – несколько нараспев произнес Виталий. – А какого лешего ты делаешь здесь? Сюда же не пускают посетителей!

– Ты узнал меня, раз ругаешься! – расцвела Яна. – Между прочим, в Америке любые родственники и знакомые в любом количестве могут находиться рядом даже с впавшим в кому. Чтобы люди помогали больному своей аурой, разговором, вниманием и любым другим участием прийти в себя. То есть вернуться на эту параллель.

Настала очередь следователя протестировать степень своего возвращения к жизни.

– А мы разве в Америке? Я вроде никогда в ней не был… То есть на ней… Или все-таки в ней?

– Нет, мы не в Америке. Виталий, соберись! Мы в Москве, столице России.

– Почему тогда ты находишься в реанимации? – спросил Виталий, показывая логичность мышления.

– Так это же я, Яна Цветкова! Я сказала, что мне очень надо, что я тоже медик, и мне, не знаю, почему, поверили…

– Я знаю, кто такая Яна Цветкова, – неопределенно откликнулся Виталий Николаевич.

– И что?

– Вот не думал, что даже в реанимации я, придя в себя, первой увижу именно тебя. Это ненормально!

Яна заулыбалась. Она уже узнавала своего знакомого «старого волка». В больнице она провела уже три часа. Имела беседу с лечащим врачом и с заведующим отделением. Все под ту же дудку, что она медик, а больной следователь и что им следует поговорить, Цветкова и пробралась в реанимацию.

– Я хотела рассказать врачам истинную причину твоего недомогания.

– И какова причина? Надеюсь, ты была самокритична?

– Не настолько, насколько ты думаешь, – ответила Яна. – Я рассказала про минеральную воду.

Виталий Николаевич еле заметно улыбнулся.

– Ты серьезно решила, что я чуть не умер из-за твоего тоника?

– Да, я так решила. А что я должна была подумать? Ты выпил эту гадость, затем стал говорить, что тебе плохо, ушел в туалет, а потом я узнала, что тебя увезли на «Скорой». Что я должна была подумать? Врачи мне все разъяснили: у тебя микроинфаркт, абсолютно не связанный ни с каким отравлением, которого у тебя и нет. Виталий, надеюсь, инфаркт-то не из-за меня?

– Я тоже надеюсь, – усмехнулся следователь.

К ним подошла пожилая медсестра.

– Я, конечно, все понимаю, но все же здесь реанимация. Человек пришел в себя – очень хорошо! А вот устраивать здесь посиделки не следует. Переведут больного в палату, тогда и наговоритесь.

– А когда переведут? – спросила Цветкова.

– Лучше бы не скоро, – мечтательно произнес следователь.

– Это уже доктор будет решать… но если завтра электрокардиограмма будет стабильная, то сразу и переведут в палату. А сейчас, дорогуша, уходите, пока мне не влетело за вас.

И медсестра выпроводила Яну, которая послала Виталию Николаевичу воздушный поцелуй, уже стоя в дверях. Мужчина перекрестился.

А на следующее утро Цветкова ворвалась в палату к следователю с радостным воплем:

– Правильная уже у тебя электрокардиограмма! И я твой первый посетитель!

Яна просто светилась счастьем.

Виталий Николаевич в больничной пижаме с хмурым лицом сидел на кровати и пил чай. На тумбочке рядом с кроватью стояла тарелка с недоеденной кашей и бутербродом.

– Явилась… – пробурчал следователь.

– Ты мне не рад? – поцеловала его в щеку Яна и присела рядом.

Она была в шикарном белоснежном платье с глубоким вырезом, заканчивающимся привлекательным красным бантиком, очень гармонировавшим с ее помадой яркого цвета и туфельками, не менее яркими.

– Конечно, рад, Цветкова. – Виталий почесал затылок. – Тебе просто крыльев за спиной не хватает… Прямо ангел!

– Я принесла виноград, гранат, груши, красную икру, соки, минеральную воду… С утра на рынок сбегала, творог и молоко тебе купила… – начала выгружать свои пакеты Яна, поясняя, и вдруг расплакалась. – Я так виновата!