Ярослава Казакова - Чудо заморское. Повесть и рассказы

Василий – это не кот и не какое-то другое животное, как вы уже успели подумать. Это мой знакомый бомж. Нет, это не обычный бомжара-алкоголик. Василий – человек не от мира сего. Раньше таких называли блаженными. Он постоянно предсказывает людям что-то плохое, и оно неизменно сбывается, причём самым замысловатым образом. Из-за этого его не любят, сторонятся, а нередко даже бьют до синяков и ссадин.

– Добрая ты, Мася, – говорит Василий, когда я обрабатываю его повреждения, а после кормлю обедом или ужином.

Он называет меня Масей, потому что, цитирую, моё «имя не настоящее и не подходит такой прекрасной даме никаким боком». У Васи много странностей, я привыкла и не обращаю внимания. Он совсем не интересуется женщинами, почти равнодушен к спиртному и только курит, как паровоз. Бороться с этой его привычкой уже бесполезно, и я держу дома блок сигарет на случай, если у моего странного друга закончатся припасы. Он жутко страдает без сигарет. Ещё Василий жить не может без сладкого и без детективов, и я снабжаю его тем и другим два раза в месяц – в аванс и зарплату.

Надо сказать, Василий не злоупотребляет моим вниманием. Обычно он ждёт меня у подъезда раза три-четыре в месяц, не чаще. Иногда пропадает на два-три месяца, особенно зимой. Он специально крадёт какую-нибудь ерунду или затевает скандал в людном месте, чтобы его посадили в изолятор. Зимой там уютнее, чем на промозглых улицах и в сырых подвалах.

– Тебе предстоит большая потеря, Мась. Только не бей меня, ладно? – Сообщил Василий позавчера, затравленно глядя на меня.

Раньше он не давал мне таких предсказаний.

– Я тебя била когда-нибудь? – Спросила я, заливая перекисью водорода огромную ссадину на его плече.

Мой друг иногда подрабатывает грузчиком по случаю, но телосложение имеет хлипкое, а кожу нежную, и поклажа нещадно натирает худые плечи.

– Никогда, – заверяет меня Василий торжественно, словно я и впрямь не помню, била ли я его. – Ты добрая, – напоминает он горячо. – Добрая и великодушная. Твоя доброта поможет тебе пережить потерю. Она поможет тебе пережить многое, но не всё. На этой земле никто не может пережить всё, даже такие красивые и добрые, как ты.

Я слегка вздрогнула при упоминании о потере, но тут же успокоила себя тем, что прожить без потерь в любом случае не выйдет. Не сомневаюсь, что потеря будет, ибо они случаются у всех без исключения. В этом мой друг не ошибается.

Ошибается он в том, что я добрая. Я не добрая. Просто мне всю жизнь очень трудно отказывать людям в просьбах, а вообще я грубая, прямолинейная и циничная, как многие медики и биологи. Мы очень любим препарировать, и препарируем всё, что нам попадается на пути – факты, события, явления, личности. Саму жизнь постоянно препарируем, и она не остаётся в долгу, нарезая из нас со временем жёсткие, больно хлещущие кожаные ремни, которым тоже адски больно, когда они хлещут кого-то.

Впрочем, безнаказанным в этом мире не остаётся никто, даже тот, кто ничего не делает и не анализирует. Он непременно получит свою порцию «пряников» за бездеятельность и безынициативность.

Надо бы подкупить ещё сигарет и карамелек и пустить жильцов в мою новую краснодарскую квартиру. Негоже ей пустовать годами в ожидании хозяйки.

– Это пройдёт, – успокаиваю я.

Шеф хорошо умеет работать лицом и вещать поставленным голосом нечто разумное и доброе с высоких трибун, а я хорошо умею успокаивать. Каждый из нас зарабатывает, как умеет.

Когда Игорь Никитич появляется на пороге моего кабинета с таким, как сейчас, выражением лица, я запираю дверь, застилаю дурацкий кожаный диван его любимой махровой простыней и достаю из шкафа удобные подушки. Он раздевается до нижнего белья, ложится, я укрываю его пледом или лёгкой простынкой, в зависимости от сезона, и начинается самое интересное.

Хотя, кого я обманываю? Начинается самая настоящая жесть.

Шеф говорит, я слушаю. Слушаю и понимаю, что ничего в этом мире не даётся просто так. Хочешь успеха, богатства, славы – огреби дерьмеца. Побудь куском дерьма для сильных мира сего сам. Удобри собой почву для чьего-то успеха, богатства, влияния. Справишься, докажешь свою продуктивность, целеустремлённость, преданность, тебе, возможно, разрешат стать кем-то ещё, если повезет, и не найдётся более достойной замены.

Шишкину повезло. Он оказался незаменим для своей тихой, неброской и абсолютно бездарной однокурсницы Ниночки. Девочка из звёздного рода влюбилась без памяти в обаятельного красавца из семьи простых учителей. Конкурс в театральные вузы всегда зашкаливал, но Игорьку повезло: он попал туда по квотам из самодеятельности. Раньше такое было возможно, сейчас уже нет. Однако даже тогда парню многие завидовали и говорили, что без блата всё же не обошлось.