Бентли Литтл - Возвращение

Ноги.

В кустах лежало тело — из-под густой, склонившейся к самой земле ветки торчали короткие ноги в маленьких теннисных туфлях. Эрик остановился и замер, пытаясь уловить какое-то движение. Ничего не увидев и не услышав, он осторожно шагнул вперед и приподнял ветку.

Мальчика лет четырех или пяти убили и бросили тут в неуклюжей попытке спрятать тело. На ребенке были обрезанные джинсы и желтая безрукавка с изображением куклы Элмо. Эрик увидел следы от веревки на шее и выпученные глаза на распухшем лице — жертву явно задушили. У ребенка отсутствовали пальцы; их отрезали.

Удивился Эрик не тому, что тело мальчика бросили здесь, а что его не раздели. Разве убийцы маленьких детей не извращенцы?

Он наклонился, чтобы тщательнее осмотреть тело, хотя сам не знал, что рассчитывает найти. Ужас он не чувствовал, только странное любопытство. Несмотря на отрезанные пальцы, крови на земле не было, но полоска белой засохшей слюны на пухлой щеке мальчика вела к солоноватой лужице на крупном листе.

Эрик вдруг почувствовал голод. В животе заурчало. Кто-то жарит мясо? Приятный запах…

Мальчик.

Эрик нахмурился, потом наклонился ниже и понюхал кожу детской руки. Запах… как у курицы.

Он не отказался бы от жареной курицы. Мастеря и испытывая дротик, Эрик совсем забыл о ланче. Теперь он так проголодался, что был готов зажарить и съесть мальчика.

Зажарить мальчика…

Эрик ущипнул руку ребенка, почувствовал мясо под кожей.

Почему бы его не зажарить?

В этой логике есть что-то неправильное, подумал Эрик, но не мог вспомнить что. Жалкие сомнения подавил приступ голода, ставший почти невыносимым. Проклятье! Он умирает от голода! Эрик не помнил, чтобы ему когда-либо в жизни так хотелось есть. Он стоял, оглядываясь на тропу и прислушиваясь. Парк по-прежнему был пуст.

Поспешно, боясь передумать, Эрик присел на корточки и поднял тело. Мальчик оказался тяжелее, чем он думал, и ему с трудом удалось выпрямиться. Он не хотел нести ребенка на руках, не хотел смотреть в эти выпученные глаза и поэтому закинул тело на плечо, придерживая за ноги. Рубашка промокла, но Эрику было все равно — он быстро шел назад по той же тропинке, вдыхая сладкий запах свежей плоти.

Дома он раздел мальчика, вымыл из шланга на заднем дворе и обработал, потыкав вилкой и полив соусом для барбекю.

Гриль «Вебер» оказался маловат, но у Эрика имелось барбекю в форме бочки, самодельное сооружение, оставленное предыдущим хозяином дома. Он выволок барбекю из затянутого паутиной дальнего угла сарая, примыкавшего к забору, и установил в центре заднего двора. Потом вычистил веником, наполнил древесным углем, бросил несколько сухих веток, плеснул жидкости для розжига и поднес спичку.

Час спустя угли были готовы. Мальчик мариновался на столе в патио; Эрик взял его за руку и за ногу и положил на гриль, с удовлетворением слушая шипящие звуки. Волосы ребенка вспыхнули.

Он стоял рядом с барбекю и смотрел.

Черт возьми, запах приятный.

Переворачивать будет трудно, подумал Эрик, но в гараже есть пара старых асбестовых перчаток. С их помощью он приподнял тело и неловко перевернул. Глаза мальчика уже расплавились, почернели и больше не смотрели на него. Черные горизонтальные полосы от решетки гриля пересекали то, что было лицом, придавая ему вид стейка необычной формы, и Эрик подумал, что это вполне мог быть поросенок.

Длинный поросенок , подумал он. И хихикнул.

Ему пришлось еще два раза надевать перчатки, чтобы удостовериться, что все прожарилось, но не подгорело. Решив, что все готово, он взял вилку, отковырнул кусочек от бедра, подул на дымящееся мясо, положил в рот и принялся жевать.

Сочное.

Вкусное.

Продолжая жевать, он прошел в кухню и вернулся с разделочным ножом. Затем посмотрел на коричневое тело и улыбнулся.

Кушать подано.

Кэмерон проснулся рано с ощущением беды.

Он не знал, откуда у него эта уверенность, но перед тем, как выйти из комнаты, он полностью оделся — штаны, рубашка, носки и ботинки, — а не бросился на кухню босиком и в пижаме, как делал всегда. Он хотел быть готовым, если придется бежать из дома. На всякий случай.

Из кухни доносились голоса родителей, но когда Кэмерон вошел, там никого не было. На термосалфетках стояли пустые тарелки и стаканы, а в центре стола — колечки для завтрака, молоко и апельсиновый сок, но мама и папа куда-то пропали. Он пошел в гостиную — осторожно, готовый ко всему.