Amato - Сборник Amato

Вдалеке показался дом Кира.

– Надо бы как-нибудь сходить к нему. Не потому, что у него особняк, а потому, что я у него ни разу не был. Раньше я ходил ко всем домой, кто называл меня другом, но далеко не все были моими друзьями… Если время там и тут идёт одинаково, то будет весело смотреть, как меня ищет полиция, если мама вообще её вызвала. Она знает, что преступность в городе почти нулевая, а сбежать навсегда я не могу, мне нет восемнадцати. Надеюсь, она думает так же… Сейчас сто сорок девятый… Отца не было четырнадцать лет… Сто сорок девять делить на четырнадцать – получается чуть больше десяти. Больше десяти с половиной. Десять дней тут – один день там. Она пока что даже с работы не пришла.

Святослав подошёл к двери дома Кира и, поставив сундук рядом, постучал, попутно выкладывая все вещи, что он взял в замке императора.

Кир открыл дверь и сразу же обратил внимание на сундук.

– А, это он. – Он переставил сундук к себе в дом и закрыл дверь.

Святослав стоял перед дверью и смотрел на неё. «Это что сейчас было?..» – подумал он, пока всё ещё стоял, смотря на дверь.

Он отошёл от двери и пошёл обратно к ратуше.

– Я один не знаю, что находится в этом сундуке? Почему он просто забрал сундук и не сказал мне ни слова? Он узнал сундук? Почему он опять убежал? На эти вопросы ответит только сам Кир. Хотя сомневаюсь. Возможно, он что-то делает рефлекторно, например, умывается одними и теми же движениями каждый день или ест бутерброды, начиная с одной стороны, вот он и сейчас убежал. Получился бред. Как можно рефлекторно убежать? Только если он убегал из ратуши сотни раз… Не хочу думать о бреде… О бреду. Не знаю, как правильно. Бред – это хлеб. Шутка, которую поймут только англичане… Мне не о чем думать… Разве что… Чему я могу научить сестру Оливии? С пола не ешь, с незнакомцами не разговаривай. Сколько ей лет? Пять? Десять? Двадцать?.. Данэт – это да или нет? Оригинальное название. Интересно, кто его придумал? Авигея говорила мне что-то про это семейство, но я уже всё забыл… Что не повторяется, то забывается. Всех своих знакомых забуду, пока доплыву до Америки.

Святослав наконец пришёл к ратуше. Только сейчас он заметил, что со стороны она была целой. Рядом с ней всё ещё стояли толпы людей, а кто-то даже хотел зайти.

Слева от него шли Оливия и император, они обходили ратушу против часовой стрелки.

– Снаружи повреждений нет, – сказал император.

– Значит, будешь реконструировать? – спросила Оливия.

– Да, – ответил он. – О, Святослав. Принёс уже?

– Да, я один не знаю, что находится в этом сундуке?

– Не знаю. Оливия, знаешь, что находится в сундуке, который был у меня на пятом этаже?

– Эм… Нет… А должна?

– Нет.

– Оливия, а когда приедет твоя сестра?

– Сегодня до полудня. Так ты поможешь нам, да?

– Да, без проблем. А как?

– Будешь говорить правду или неправду в случайном порядке, а она должна узнать, правда это или ложь.

– А если мы не найдём друг друга?

– Найди несколько золота в той куче денег и возьми комнату в отеле на неделю.

– Ладно. – Святослав зашёл в разрушенную ратушу и взял пятьдесят золота одной монетой. – Я совсем забыл про надпил… – Он вышел из ратуши и подошёл к императору. – Кто-то надпилил доски четвёртого этажа, чтобы он упал. Там даже опилки есть.

– Оливия?

– Это правда. Знаешь, кто это мог быть? – Оливия задала вопрос императору.

– Командир стражей соврал, а Ями и Симон заметили, именно они главные подозреваемые, – ответил император.

Святослав пошёл на север, а потом перешёл на другую улицу и, увидев отель, пошёл к нему, а затем зашёл в него.

– Какие комнаты у вас свободны?

– Тринадцать, де…

Святослав перебил его:

– Можно на неделю?

– Конечно… С вас четыре тысячи восемьсот серебра!

Святослав молча положил золотую монету номиналом в пятьдесят золота.

Заведующий также молча взял монету, а затем дал ключи и сдачу.

Святослав положил её в задний карман брюк, после чего взял ключи и пошёл обратно к ратуше.

У ратуши он встретил Оливию и сказал ей:

– Я взял тринадцатую комнату.

– Ага.

– Расскажи про Данэт.

– Мы видим твою кровь, больше не скажу. Семейный секрет.

– Ладно, – сказал он, подумав при этом: – «Топограф также может ошибаться, например, если я не боюсь врать. Хотя как я буду учить её сестру? Если это правда, то они всего-то видят пульс. Но как они видят кровь? Особые глаза ловят особое излучение».

– Святосла-ав. Она едет.