Виктор Пронин - Слишком большое сходство (сборник)

– Наверно, все-таки женщина… Хотя и мужики руки приложили. А с чего ты взял?

– Ну как… Ночь, дождь, такси, сам вроде трезвый… Да и едем на Садовую… Похоже, к женскому общежитию… А?

– Да, у входа остановишься. Подождешь?

– Подожду… Возить в третьем часу все равно некого, а счетчик будет работать.

– Я быстро, – сказал Анатолий, выходя.

Быстро не получилось. Пришлось долго стучать в запертые двери подъезда, подходить к окнам, возвращаться. Наконец в полумраке вестибюля показался вахтер. Он с подозрением всматривался в темноту, колебался, вредничал, не торопясь открывать двери, прикидывался, что не понимает, чего от него хотят.

– Открой, батя! Важное дело.

– Какое дело?

– Преступление! – гаркнул Анатолий, потеряв терпение, надеясь хоть этим словом расшевелить подозрительного старика. – Убийство! – Громыхнули запоры, и дверь открылась. – В двести шестнадцатой живет Татьяна Николаева. Позовите ее, пожалуйста. Она знает, что я должен прийти.

– Это которая недавно пришла?

– Она самая. Еще не спит, наверно.

– Что же мне, вот так всю ночь и шастать по этажам? – начал было ворчать вахтер, но Анатолий перебил его:

– Хорошо, я сам схожу.

– Сиди! – строго приказал старик. – А то еще за тобой придется идти… Попробуй потом вытащи тебя из комнаты… Знаем, насмотрены, наслышаны… Вас только пусти, вам только дай волю…

Анатолий сел в продавленное кресло. Однако ждать не пришлось. Через несколько минут спустилась Татьяна. Увидев Анатолия, она подошла, присела рядом в такое же кресло.

– А знаешь, тебе в халатике куда лучше, чем в этих ресторанных нарядах, – сказал Анатолий.

– Спасибо. Что-нибудь случилось?

– Так… Кое-что… Человека сшиб.

– Да? – переспросила Таня. – И что же?

– Да вот не знаю, как дальше быть… Подумал, может, ты подскажешь.

– Боюсь, что я в этих делах не сильна.

– А в каких сильна?

– Во всех остальных.

– Слушай внимательно. Ты должна мне помочь.

– Должна? Почему?

– По многим причинам. Потому что мы с тобой знакомы, потому что люди обязаны помогать друг другу, потому что нужно оставаться человеком, даже когда ближнему паршиво.

– А, тогда конечно. Так бы сразу и сказал.

– Есть только один способ нам всем выйти сухими из этой мокрой ночи. Нужно, чтобы за рулем сидел Костя.

– Но именно на этом он и настаивал в аэропорту.

– Это было давно. С тех пор многое изменилось. И мы все – ты, я, Костя – живем в другом мире, с другими законами, с другими обязанностями… Но и эти условия просуществуют недолго, к утру они исчезнут. И мы свалимся в…

– Я все понимаю, Толя. Чего ты хочешь?

– Чтобы за рулем сидел Костя.

– Усвоила. Дальше.

– А мы с тобой должны оказаться на заднем сиденье.

– Сядем на заднее, если ты не будешь хватать меня за коленки.

– Не сядем, Таня! Мы с тобой сидели на заднем! А хватал я тебя за коленки или не хватал – это уж ты решай сама. Как тебе будет удобнее.

– Мне удобнее, чтоб хватал. Только не здесь. Вахтер очень переживает.

– Договорились.

– Мне можно идти?

– Я пришел говорить с тобой не о коленках, хотя готов говорить о них когда угодно и сколько угодно. Но не в эту ночь. Костя сидел за рулем. Мы с тобой – сзади. И подтверждаем всем и везде, что было именно так.

– И чего добиваемся?

– Я остаюсь на своем месте.

– Начальником управления?

– Да. И ты остаешься на своем месте.

– Чертежницей?

– Ты остаешься моим самым лучшим, самым близким и самым любимым другом.

– Явное повышение? – улыбнулась Татьяна.

– Называй это как хочешь. Костя тоже остается на своем месте. Через три месяца, ровно через три месяца мы покончим с этой историей. Но мы в один голос должны подтвердить, что тот человек сам, понимаешь, сам неожиданно выскочил из кустов и попал под машину. Что в общем-то соответствует действительности. И все. Конец. Мы с тобой едем к морю. Хочешь – на месяц, хочешь – на два.

– И Костя едет с нами?

– При чем тут Костя?

– Ну как же… Ему тоже есть что забыть, есть что смывать морскими волнами.

– Что же ты ему предлагаешь смывать?

– Кровь.

Анатолий встал, прошелся по вестибюлю, постоял у входной двери, глядя на поджидавшее его такси, вернулся к Тане. Вахтер настороженно следил за каждым его движением. Анатолий сел на край кресла, взял руки Тани в свои ладони.

– Таня, постарайся меня понять… Мне нельзя признаваться. Они сразу поймут, что я выпил, это подтвердят официанты. И тогда я становлюсь преступником.