Марк Фурман - Концерт в криминальной оправе

Наутро Надя с направлением милиции пришла на прием. Едва сдерживая слезы, она рассказала о случившемся. Действительно, на девушку больно было смотреть: вся в царапинах, кровоподтеки на руках, глаза припухшие, усталые, то ли от слез, то ли от недосыпания.

— Неужели ты ничего не запомнила? — спрашиваю ее. — Может быть, какая-нибудь примета бросилась в глаза, имя, кличка? Ведь их было несколько человек.

Девушка беспомощно разводит руками: — Все произошло так быстро… В милиции уже спрашивали об этом. Когда я вырвалась во второй раз, то укусила кого-то из них за руку. Пожалуй, довольно сильно, он даже вскрикнул от боли. Больше ничего не помню.

Закончив осмотр и записав повреждения в амбулаторный журнал, я выписал Наде направление к хирургу.

— Да, вот что я еще вспомнила, доктор, — говорит она с порога. — Когда они на меня напали, вместе с ними была собака. Маленькая, вероятно, собачонка и не злая. Лаяла она не очень громко. Один из парней тогда крикнул другому: «Убери Муху, все-таки увязалась за нами». Но собачонка, видно, не давалась им. Почти у самой деревни, уже убегая, я все слышала ее лай.

Звоню в милицию.

— Ищут ребята, — отвечает дежурный, — но пока ничего утешительного.

— А знаете ли вы про Муху?

— Какую еще муху, — слышу в ответ. — Сейчас осень, мухи давно пропали.

Однако, узнав в чем дело, дежурный по рации связывается с оперативной группой. Спустя час — полтора трое «незнакомцев» уже находились в милиции. У одного из них, высокого мрачного парня, рядом с большим пальцем правой руки четко был заметен след свежего укуса.

Главная героиня этих событий — Муха, оказалась небольшой беленькой дворняжкой с черными подпалинами, доброго, но беспокойного нрава. Подобно стрелке компаса, она указывала на своего беспутного хозяина, который отсыпался дома после ночных похождений. Теперь он вряд ли согласится с общепринятым утверждением, что собака — друг человека…

А вот другая, тоже «собачья» история.

…Ночью в одном из поселков области внезапно загорелся дом председателя колхоза. На месте происшествия криминалист обнаружил кусок ветоши, промасленной тряпки, что позволило выдвинуть версию об умышленном поджоге, замечу, впоследствии подтвердившуюся. На следующий день выявился и подозреваемый Степан И., понятно, отрицавший свою причастность к случившемуся. Во внутреннем кармане фуфайки И. тоже нашли ветошь, однако, этот факт еще ни о чем не говорил: Степан работал трактористом и подобными вещами пользовался постоянно.

Когда эксперт осмотрел под микроскопом обнаруженную у дома тряпку, он заметил на ее поверхности несколько длинных рыжеватых волосков. Эксперт еще не мог объяснить их происхождения, но в целях сравнения, осмотрел и ветошь из кармана И. Там оказались те же рыжеватые волосы! Логически сходство волос на вещественных доказательствах указывало на единый источник их происхождения. Вскоре из бюро судебно-медицинской экспертизы, где изучают биологические объекты, пришло заключение: рыжеватые волосы принадлежали собаке.

Дальнейшее расследование оказалось предельно быстрым: у И. была охотничья собака рыжей масти, из подстилки которой хозяин позаимствовал кусок ткани для совершения поджога. Под давлением неопровержимых улик лодырь-тракторист признал себя виновным. Дом поджег именно он, желая отомстить требовательному и справедливому председателю.

Ну, и, наконец, такой трагический случай. Выезжаю с оперативной группой на место происшествия, видим на железнодорожных путях два трупа — человека и собаки — овчарки. Оказалось, что предприятие, где рядом проходила узкоколейка, охранялось сторожем с собакой. В тот вечер хозяин немного выпил с приятелем, вскоре тот ушел. Ночью сторож должен был пропустить железнодорожный состав, как обычно взял с собой собаку. Но всегда спокойная овчарка на этот раз повела себя совершенно неадекватно. Еще с вечера она агрессивно лаяла и рычала на выпившего хозяина (известно, что собаки не любят пьяных). Едва показался состав, то ли испугавшись «незнакомца», то ли не желая впускать его на свою территорию, овчарка рывком устремилась к нему, затащив под электровоз нетрезвого сторожа и погибнув вместе с ним. Увы, тот так и не успел освободиться от поводка, который неосторожно намотал на кисть правой руки…

А вот происшедшие в разные годы и в разных городах четыре случая, которые в моей записной книжке объединены под общим названием «гостиничные истории».