Марк Фурман - Когда убивают футбол - игра по-русски

И все же, кое-что удалось сделать. Пусть в ознобе, как у лихорадящего больного, бьется пульс чемпионата России, с вечными, как мир вопросами судейства и договорными матчами, но финансовые вливания в ведущую команду страны должны сделать свое дело, разогреть, раскрутить, разогнать чемпионат. Родин, правда, нервничает: команда не тянет, со сборной вопросы… А это убийство Ницковой так не кстати. Гробанули бы ее в феврале, глядишь, не торопясь и разгребли бы эту кучу дерьма. Так нет, в самый разгар сезона, когда и без того забот полон рот. Одна надежда, что деньги, как всегда, могут все поправить. Только их никогда не бывает достаточно. А бабу жалко, с ней удавалось проводить довольно рискованные комбинации, и всегда можно было быть уверенным, что не продаст, хотя на чем основывалась эта уверенность, он сказать бы не смог. Не продаст, и все, хотя и оторва, и пробы ставить негде. Но ее интерес всегда был понятен, с ней можно было договориться. Иногда она даже брала на себя Родина, поскольку Пшеничному не обо всем было удобно разговаривать с ним напрямую.

Выехав на Смоленскую площадь, он притормозил, заметив еще издали у газетного киоска мощную фигуру Линькова. Сев рядом с Пшеничным, налоговый начальник подождал, пока громоздкая «Ауди» развернется в нужном направлении. Президент ВФА вопросительно взглянул на соседа:

— Ну, и как наши дела, Эдуард Брониславович?

— Пришлось попотеть, Викторович, но кажется все в ажуре. Включи-ка на всякий случай музычку…

И по мере того, как Линьков, скупо, но энергично жестикулируя, что-то говорил ему, напряженное лицо Серафима Викторовича, преображаясь на глазах, расплылось в довольной улыбке.

— Поздравляю, Эдик! Это, как в шахматах, твой самый удачный ход. Сбросил ты груз с моей души, теперь самое время заняться футбольной рутиной. Но прежде давай-ка оттянемся вечерком у меня на даче, попаримся, утречком порыбачим и сходим на завтрашний футбол.

— Я уж попарился на одной дачке, с меня хватит. Теперь объяснения в письменном виде даю. Бог с ней, с дачкой, еще погуляем, — заметил он, выходя из машины.

Человек, сидящий в белом «Фольксвагене», остановившемся в двадцати метрах позади машины Пшеничного, достал сотовый телефон и что-то стал говорить в трубку, сопровождая взглядом уходящего Линькова.

Перед похоронами Ницковой президент «Арбата» провел бессонную ночь. Он вздремнул каких-нибудь пару часов, потом — кладбище, поминки. И везде ему, в качестве первого лица клуба, приходилось что-то говорить. Стопка доброго коньяка из охотничьей фляжки на какое-то время подбадривала, после чего вновь наступало ощущение разбитости и усталости.

Мысли Родина возвращались к событиям более чем двухлетней давности, когда Екатерина Борисовна по его предложению перешла на работу в «Арбат». К тому времени, узнав, что Валентин Сакуленко, которому он во всем доверял, затеял грязную игру с деньгами клуба, Родин решил одним махом сместить его с поста генерального директора «Арбата».

Решение далось нелегко. Сакуленко в той же мере, что и он, Вячеслав Родин, был символом «Арбата». После ухода с поста главного тренера легендарного Константина Жукова, они проработали вместе не менее десяти лет. Но дела он вел любительски, по-старинке, ориентируясь еще на бывших работников горкома, Совмина и прочих влиятельных ветеранов, от которых в нынешних условиях реальной помощи ждать уже не приходилось. Тем, некогда всесильным, самим бы уцелеть под напором абсолютно новых людей. А Ницкова этих людей откуда-то знала и была среди них своей, она по-мужски, цепко, прямо-таки бульдожьей хваткой вцепилась в новое для нее дело. Как-то внезапно у «Арбата» появились богатые спонсоры и большие деньги.

Вячеслав Иванович, расслабленно откинувшись на спинку сидения, очнулся от дремы. В салоне звучала едва уловимая для слуха ностальгическая мелодия, под которую водитель, стараясь не беспокоить шефа, плавно вел джип к дому главного тренера.

Перед глазами Родина на Кутузовском проспекте мелькнул рекламный щит с Тумановым в форме «Арбата», наносящим в падении удар через себя. Через двести метров вновь такой же щит, уже с вратарем Лимоновым, вытянувшимся на добрую четверть проезжей полосы. Щиты с игроками «Арбата» и фирменными эмблемами Газпрома, Лукойла, Тюменской нефтяной компании выстраивались в какой-то фантасмагорический ряд. И за каждым, как и предсказывала Ницкова, стояли сибирская нефть и газ, пополняющие казну могущественного клуба.