Марк Фурман - Когда убивают футбол - игра по-русски

Следственный прогноз прокурора района Владимира Самсонова полностью оправдался. Костров после умело поставленных вопросов весьма детально, в пределах своей даже нарушенной памяти описал убийц:

— Один высокий, другой — пониже, среднего роста, — медленно, но внятно говорил он. — Тот, что выше, спортивной внешности, широкий в плечах, с темными усами и такими же волосами. Лицо худощавое, говорит с небольшим кавказским акцентом. Второй — широкоплечий, лицо — полноватое, сытое. Волосы — светлые, короткие, нечто вроде ежика. Из передних зубов один или два — из желтого металла, мне кажется, все-таки два.

Виталий устало откинулся на подушку. Видимо, сказанное далось больному с большим трудом.

— Пока этого достаточно, — мягко произнесла Людмила. — Вы нам очень помогли. Через день-другой продолжим. И еще скажите, вы смогли бы по фотографиям опознать преступников?

— Тут без вопросов, — обнадежил Костров. — Лица их у меня запечатлелись словно на фотопленке. Век не забуду.

Проснулся Руслан за полдень, когда лучи яркого солнца, разрезав зенит над крышами многоэтажек, проникли в комнату. Ступая длинными волосатыми ногами по грязному паркету, он прошел в туалет. Далее заглянул на кухню. После ночного путешествия, когда они со стариком за Кольцевой дорогой сбросили с моста в Москву-реку труп Толяна, голова была мутной и тяжелой: «Наверное, самое время опохмелиться»…

— Проснулся? — Старик взглянул на него. — Садись, подкрепись, я уж и яишенку с колбаской поджарил. Выпей чуть-чуть, от силы грамм сто дозволяю.

— Что так скудно? Не жмись, Алексеевич.

— Аль забыл, что из фирмы могут позвонить, а к семи точки объезжать надо? Самый вечерний пик, и гаишники таких, как ты, шоферюг, даже с легким запашком мигом отщелкают.

— Точки, запятые… Есть у меня право на выходной?

— Пока о выходных забудь. Теперь и за Толяна работать придется, как в той песне: «за себя и за того парня».

Руслан выпил водки, жадно выхватывая из сковороды куски колбасы, принялся за еду. Неожиданно раздался протяжный телефонный звонок. Старик снял трубку.

— Что-о-о…? Так-так, слушаю. И надо же, — хмуро отвечал он невидимому собеседнику. — И какие указания? Ага, значит так, верно, говорите. Что ж, будем исправлять.

Окончив разговор, он гневно взглянул на Руслана:

— Ну и лажанулись вы! Говнюки!.. Мать вас, перетак!

— …Ммм, в чем дело, Алексеич? — с набитым ртом растерянно спросил Руслан.

— А то, что о ваших «подвигах» по всей матушке России уже треп идет. Баб-то вы уложили, а мужика только ранили, считай, свидетель. Еще один, четвертый, тоже жив-здоров, в баньке отсыпался. Сверху так и сказали: «Пусть этот хренов киллер сбреет усы, меняет прическу и сей же день убирается из столицы».

— Наверное, здесь какая-то ошибка, Алексеич? — возразил растерянный Руслан. — Про баню, кто нам говорил? Она далеко от дачи, на задах. А в того парня я лично два раза вмазал.

— Ошибка, говоришь? Включай ящик, убедись. Шеф вне себя, каждый час на всех каналах об убийствах вещают. Короче, сказано, линять тебе надо. Давай брейся, стригись — меняй физию. Потом электричкой до своей ореховской деревни, приказано залечь на дно у мамани.

…Поздняя июльская ночь опустилась над городом. Еще до полуночи в Белозерской районной больнице погас свет, лишь кое-где на этажах светились окна дежурных постов, приемного покоя и «скорой помощи».

Виталий Костров спал после очередного укола и вечерней капельницы со снотворным.

Светлана Кузина, медсестра реанимационного отделения, заглянула в палату. Отыскав при свете ночника запястье Виталия, она с минуту прощупывала его пульс. Он был ровным и спокойным, не то что пару суток назад. Парень медленно приходил в себя. Удовлетворенная девушка выключила свет, и, поправив одеяло на лежащем, вышла в коридор.

Вот уже шестые сутки дежурства медсестер скрашивали местные милицейские ребята. Они приходили в отделение поочередно, как и сами медсестры, оставаясь по ночам до утра и очередной смены.

Сержант Сергей Кузнецов когда-то учился с Кузиной в одном классе. В девятом он даже начал приударять за Светланой, дважды назначал ей свидания. Но тут вмешался Репьев из параллельного, сын директора Облпотребсоюза. Пути одноклассников разошлись.

Кузнецов отслужил срочную в армии, демобилизовавшись, пошел в милицию. И вот позавчера, на таком же позднем дежурстве, Светлана, разоткровенничавшись, призналась ему, что не любит Репьева. Фактически они были на грани развода.