Яна Розова - Безмятежное зло

– Этот самый Олег?

– Ну, да! – Тон дамы (Вася сказал, что ее зовут Амелией Михайловной) не стал мягче. – Сволочь этот мальчишка! Мы с Машей не были близкими подругами, но я всегда ей говорила, что сынок у нее паршивый!

– Прямо-таки паршивый?

– Это же он мать отравил, верно? И неудивительно. Он с самого детства гадости делает: то почтовые ящики подожжет, то испишет подъезд матюками, то стекло кому-нибудь высадит! А меня он бранными словами обзывает и на двери гадости выцарапывает.

– Так вы видели, как Олег стрелял в человека?

Амелия Михайловна сердито нахмурилась:

– Видела!

– А пистолет он держал вот так (Феня вытянула обе руки с воображаемым пистолетом вперед и присела) или вот так (она выпрямилась, стала к воображаемой мишени правым боком и опустила левую руку)? Это очень важно, так как ваше описание должно совпадать с выводами баллиста – специальная компьютерная программа выстраивает схему движения пули. Понимаете? Если ваши показания не совпадут с графиком программы, вас посадят на три года за дачу ложных показаний!

Выдав это, консультант детективного агентства поздравила себя с тем, что она – лицо безответственное и непогононосящее.

– Три года… Но я же старенькая уже!

– Так скажите правду! Поверьте, этот гад Олежка от правосудия не уйдет. На нем еще два убийства.

– Ну, ладно. Олежка убил, я все равно уверена! Но выстрела я не видела. В подъезде что-то грохнуло, будто молотком по бетону ударили. Я выглянула в глазок. Мужчина лежал на спине, а Олег спускался к нему. Потом он присел рядом с убитым, и тогда я увидела у Олега пистолет. Я скорее побежала в комнату – вызывать полицию!

– То есть, когда Олег находился рядом с телом детектива, у него в руках не было пистолета? Значит, он мог поднять его, когда присел возле тела, так?

– А я могла и не разглядеть, был у Олега пистолет, когда он спускался по лестнице, или нет, – упрямо возразила дама. – Все равно, я знаю: он убийца!

Феня ощутила усталость. Попрощавшись, она покинула коридор Амелии Михайловны.

– Александра! – Окликнул Феню женский голос откуда-то сверху.

Подняв голову, консультант по брачным вопросам увидела Настю. Девушка курила на балконе и махала ей рукой.

– Поднимайтесь ко мне!

Отказываться Феня не стала. Настя зовет ее, значит, наконец-то ей понадобилась помощь. А Феня считала, что помогая окружающим, она помогает себе. Каждая удача делала ее сильнее, и в данный момент силы были очень нужны.

Консультант по брачным вопросам вернулась в подъезд и поднялась к Настиной квартире. Девушка уже поджидала ее на пороге.

– Чаю хотите?

Квартира сладкоежки по-прежнему была завалена растерзанными упаковками от сахарной отравы. Казалось, с прошлой встрече Настя решила побить все рекорды поедания сладостей, да еще и пополнила их запасы на ближайшие десять лет – чтобы иметь перспективы.

Хозяйка принесла чай, расставила чашки. Села рядом.

– Знаете, я все думаю над тем, что вы сказали, – улыбаясь, проговорила она. – Про мою зависимость. И я пришла к мысли, что все это не так. Никакого горя у меня нет, просто я воли не имею, постоянно на что-то «подсаживаюсь»: то любовные романы читаю без передыха, то сериал какой-нибудь смотрю и даже в институт не хожу. Я человек привычки, этого не изменить.

– Склонность к маниям, понимаю. А вот с парнями у вас такое бывает?

Настя передернулась:

– Я их ненавижу.

– Всех парней?

– Обязательно пытаются под юбку залезть. Я их… убила бы.

Феня открыла рот и закрыла его, запретив себе спешить с выводами. Подумала еще с минутку и только после этого констатировала, глядя девушке прямо в глаза:

– Это вас изнасиловали, а не вашу подругу. А когда вы обратились в полицию, вам сказали, что вы сами виноваты. С тех пор вы презираете полицейских, а мужчин ненавидите. И с тех самых пор вы прячетесь в своей норке и радуете себя вкусняшками.

Рука Насти словно сами собой потянулась к упаковке печенья. С сомнамбулическим видом девушка сунула в рот сладкий кружочек и стала жевать.

– Нет. Ничего такого не было.

– Возможно, это сделал кто-то, кому вы вполне доверяли – парень, с которым учились в школе много лет или друг детства. Вы думаете, что на и самом деле сами виноваты: он шутил – вы смеялись, он брал вас за руку, обнимал иногда – вы делали то же самое, поэтому он набросился на вас. Вы думаете, что спровоцировали его. И вам кажется, что раз он не чувствует вины, то виноваты только вы. Но вам было очень больно, очень страшно. Вы пережили глубокий шок, глубокое разочарование. Вы почувствовали себя оплеванной, раздавленной. Сейчас вы хотите поверить, что ни в чем не виноваты и хотите забыть пережитое, но не можете. И чем больше вы стараетесь забыть, тем ярче ваши воспоминания. А он? Как себя ведет он?