Яна Розова - Безмятежное зло

Валерка уже набирал номер телефона Гафурова. Через три минуты он получил искомый перечень цифр.

Феня облегченно вздохнула и предалась гастрономическим удовольствиям.

Наташка вернулась из Домбая простуженной вдрызг. Она одновременно чихала, кашляла, икала и сморкалась, чем смогла бы разжалобить даже Чикатило.

– Дорогая, выпей чайку с домбайскими травами, – спешил к ней Владимир Николаевич, заботливый муж.

– Не вспоминай при мне о Домбае! – Выкрикнула дорогая, и ее накрыл новый приступ чиха.

– Пап, дай ей супрастинчика, – повернувшись спиной к подруге, тихо присоветовала Феня.

Было ясно, что болезнь Наташки обязательно спровоцирует страшный скандал в семье, ибо папа Фени при всем своем хорошем характере терпеть не мог, если кто-то плохо отзывался о его увлечениях и вообще – ныл и капризничал. А прогноз ситуации был такой: Наташка станет проклинать горы, снег, холод, папа ответит, что никто не заставлял Наташеньку мерзнуть в кафе, а если бы она каталась на склоне, то и не заболела бы, согреваясь в движении. Наташка бы напомнила, что внук Степка тоже заболел, а уж он так двигался на склоне, что чуть борд до дыр не протер. В итоге они разругались бы, как пить дать. Однако, если скормить Наташке супрастинчика, то она вздремнет, не успев разжечь скандал, а чихание со сморканием уймутся.

Папа внял совету дочери, и уже через пятнадцать минут Наталья стала погружаться в сновидения. На период ее сиесты папа с дочкой устроились в библиотеке, где просидели четыре часа, выпив полбутылки хорошего французского пойла и обсудив множество разных интересных вещей.

– Володя… – раздалось из спальни сонное бормотание.

Папа подскочил, как ужаленный, но ужаленный любимой пчелой, и рванул к возлюбленной.

– Наташечка… – он вернулся через минуту, – просит пончик. Я пойду за пончиками, а ты ей чай сделай.

– Пап! – Феня ленилась готовить чай.

– Давай, Шурик, пошевелись!

Пришлось подчиниться. Через пять минут она вносила поднос с чашкой чая в родительскую спальню. Наталья и впрямь выглядела лучше: красный нос стал розовым.

Феня подала ей чай.

– Слушай, мачеха, а ты ведь всегда любила мужчин постарше?

– Ох, Фень, я сейчас как-то не расположена рассуждать о своих перверсиях.

– А мы о твоих перверсиях рассуждать не будем.

– А что, о твоих?..

– Нет. Вот скажи мне такую вещь: если человеку нравятся сексуальные партнеры старше себя, то, значит, он любит их со всеми недостатками: с морщинами, сединой и прочее, так? Ты же не страдаешь, что мой отец, гм, не молод?

– Ты что! Он красавец.

– Не спорю, я все-таки очень на него похожа. Но он выглядит ничуть не моложе своих лет, а просто хорошо сохранился – не растолстел, не полысел сильно, быстрый, соображает неплохо. И все же не молодой.

– К чему это ты?

Наташа отпила глоток чаю и поморщилась от каких-то вдруг разбуженных ощущений своей болезни. Услышав следующий вопрос Фени, поморщилась еще раз.

– И твой первый муж был старше тебя, помнишь?

Они обе помнили. Первая любовь Наташи случилась в школе, а влюбилась она в молодого мужчину, учителя русского языка, и именно Феня способствовала рождению взаимного чувства между подругой и ее объектом. В результате Наташка получила плохого мужа, но параллельно с этим и идею своего будущего бизнеса – брачного агентства, в котором клиенты сами называли желаемых супругов, а специалисты агентства их брак сорганизовывали.

– Так вот, – продолжила Феня, – когда нам было по четырнадцать, парни возраста твоего любимого казались нам очень взрослыми и чужими. А тебе – нет.

– А! Ты про эту старую первую жену того убитого в горах мужика говоришь! А я-то сижу, думаю, чего ей от меня надо?!

– Нет, я не о первой старой жене, я о самом Вадиме говорю. Мне кажется странным, что он жил-жил с женщиной намного себя старше, а потом вдруг – бац! – и стал жить с женщиной – на много себя младше. Это что значит? В какой раз он изменил себе?

Наташа отпила еще глоток чаю и согласно кивнула подруге.

…Владимир Николаевич, вернувшись с пончиками, застал свою молодую красивую жену спящей, а дочь он и вовсе не застал.

На следующее утро Феня поехала в «Юдифь» исключительно с целью заняться делами брачного агентства, но думала при этом только о Кокареве. Убили его жестоко и демонстративно, будто хотели наказать. А за что? Имущественные мотивы тоже не стоило сбрасывать со счетов: Вадим владел недурной недвижимостью в центре Гродина. И за меньшее убивают.