Анатолий Шестаев - Тайны Колымского РОВД

Матвеич и Пал Палыч видели, что они что-то недоговаривают, но пока молчали. Перекусив наскоро и напившись чая, начали осмотр избушки. Искали оружие и золото. Славка, поняв, что ищут, вытащил из щели маленький пакетик из фольги (любят же «хищники» эту фольгу!). В пакетике было около двух граммов грязного буро-желтого порошка. Остальное, по уверению Славки, унес Борис. Затем на лыжах пошли к месту разработки, которое находилось чуть ли не в километре от избушки.

Шурф представлял собой яму глубиной около двух с половиной метров, закрытую досками и двумя листами жести. Рядом, на ножках, стояла полубочка, под ней кострище, тут же лом, две лопаты, ведро. Вот и все механизмы. Пал Палыч только руками развел:

— Ну, вы даете! Лучше уж сторожем где-то работать и то больше заработаешь, да еще в тепле.

Затем он достал из-под полушубка «Полароид» и сделал пять снимков: общий вид, отдельно шурф, отдельно и бочку и инструменты, затем горе-старателей за работой в шурфе и возле их бочки. Славка только рот разинул, увидев, как работает «Полароид». Жалко было пацана до слез, ему бы учиться в институте, видно, что паренек смышленый и грамотный. Дима же произвел тягостное впечатление. Молодой, всего 34 года, геолог с высшим образование, но какой-то неприспособленный, сломала, видно, судьба, если очутился в таком месте.

Мороз крепчал, как всегда после снегопада наступили морозы, за тридцать уже, наверное. Пошли к избушке.

— Давай, мужики, собирайтесь, отвезем вас поближе к цивилизации, пока с голоду не умерли, — сказал Паша, закончив документировать изъятие золота, лопат и опросив старателей.

— Может, мы здесь останемся? — робко спросил Дима.

— Да, а что жрать будете? Гречки-то на два дня осталось, сахар и мука почти кончились, хлеба нет — сдохнете на хрен, — рассердился Паша.

— Да уж лучше поедем, не слушайте вы его, — быстро проговорил Славка.

Тут же Пал Палыч отправил Витьку и Андрея с Димой в вездеход укладываться в обратную дорогу, а сам с Матвеичем принялся за Славку.

— Ну, давай рассказывай теперь все как было, — усевшись удобней на табуретку, добродушно сказал он пареньку.

Славка, немного помолчав, рассказал. Сам он приехал в Оротукан из Магадана, познакомился с Борисом, и так как на работу не мог устроиться, то согласился идти с Борисом в тайгу мыть золото. Тайга и вольная жизнь ему понравились, любил он и поохотиться, у Бориса ружье было. А Дима с Борисом знакомы давно, его жена бросила, он начал запивать, а тайга его лечит, водки же не наберешь на 2–3 месяца. Рассчитывали намыть не меньше 2 кг. Борис мужик честный, справедливый, с ним легко было в тайге. А позавчера пришли в обед два мужика из тайги. Страшные до жути — Славка аж передернулся, вспомнив их. Разговаривали какими-то намеками. Пообедали с ними, а потом потребовали отдать им намытое золото. Бориса они застали врасплох, направив на него мелкашку, а Дима со Славкой и так чуть живые от страха сидели. Бандиты забрали ружье Бориса и пообещали всех здесь кончить, а избушку спалить, если не отдадут золото по-хорошему. Славка говорил, что таких жутких разбойников и в кино никогда не видел.

— Это варнаки! — сказал Матвеич. — Их раньше в Сибири сразу убивали как бешеных собак.

Понимая, что беды не избежать, Борис отдал им 10 граммов намытого металла и сказал, что остальное золото в другой избушке, ближе к трассе. Забрав почти все продукты: хлеб, тушенку, сахар, макароны, бандиты ушли с Борисом в другую избушку, предварительно связав ему руки.

— Что же вы сразу не рассказали? — изумился Паша.

— Да боялись очень, они же сказали, что убьют, если кому расскажем.

— А Борис? Его уже, наверное, застрелили, — сказал Матвеич, — он же вас спасал.

Славка виновато опустил голову.

— Давай, Паша, быстро погнали к той избушке!

Спешно все погрузились в вездеход и помчались вверх на сопку. К избушке подъехали минут через 30. Но там следов уже не было видно, все вокруг занесено снегом. В самой избушке на столе валялись как попало кружки, корки хлеба, были и другие следы недавнего пребывания людей. Понятно, что они были здесь и ушли, видимо, на трассу. Других избушек в округе не было на расстоянии километров восьмидесяти, и в здравом уме никто бы не пошел по снежной целине неизвестно куда. Если Бориса и убили, то сейчас все равно не найдешь, только в июне, когда растает снег.

— Может быть, на Баранку пошли или на стан артели, — прикидывал Матвеич.

Помчались на стан. Там стояла тишина. Но навстречу уже спешил механик. Подойдя к выскочившим из вездехода операм, поздоровался, сдержанно улыбаясь, и огорошил: