Наталья Солнцева - Смертельный псевдоним

– Заодно и ты отдохнешь, развеешься, – небрежно говорил он жене, целуя ее в щеку. – Денег не жалейте! Если не хватит, я еще пришлю.

Он отвозил их в аэропорт и долго махал рукой, глядя, как они идут на регистрацию. Каждую неделю Кристина должна была звонить из Ялты домой и докладывать о состоянии здоровья Аси.

– Развлекайтесь, девочки мои! – весело восклицал Адамов.

У нее готовы были сорваться с языка слова упрека, что и она тоже хочет развлечься, прогуляться по ночной Ялте, потанцевать, наконец, в хорошем клубе, получить свою порцию мужского внимания. Разве она не заслужила? Сладкий морской воздух так возбуждает!

Конечно, эти слова не произносились вслух. Кристина хоронила их в себе, как похоронила свои радужные ожидания. Она водила Асю на процедуры, гуляла с ней по унылым аллеям парка, вяло жевала пресную диетическую санаторную пищу, осознавая, что и ее жизнь – сплошная диета. А казалось, она садится за вечно праздничный стол. Как обманчивы бывают мечты!

Возвращение в Москву было всегда одинаковым – теплые объятия Адамова, поцелуи, цветы Кристине и мягкая игрушка Асе, поездка на машине домой, в опостылевшую до зубной боли квартиру. В лучшем случае, там их ждал приготовленный Анфисой Карповной обед: борщ, котлеты с картошкой, овощной салат и красное вино, полезное для здоровья.

– Я скучал, девочки! – говорил Лева, разливая вино. – Асенька, выпей немного для аппетита. Почему ты так плохо загорела? Вы не ходили на пляж? В Ялте шли дожди?

Кристина с трудом сдерживала слезы. Ей хотелось совсем, совсем другого!

– Я знаю, отчего умерла твоя первая жена, – за одним из таких обедов сказала она Адамову. – Она зачахла от тоски!

Лев Назарович вздрогнул, побледнел до синевы.

– Ася, иди в свою комнату, – дрогнувшим голосом приказал он дочери. – А ты… никогда не смей больше упоминать об этом! Слышишь?!

В его глазах появился опасный, бешеный огонь. Кристина вскочила и убежала к себе. Адамов молча собрался, уехал на работу. Две недели они спали в разных комнатах. Постепенно неприятный инцидент сгладился, забылся. И все пошло своим чередом.

– Понимаешь, в этом деле хирурга, якобы убившего свою любовницу, слишком уж все нарочито! – сказал Всеслав за завтраком.

Ева мечтательно помешивала ложечкой сахар в чашке с чаем. Она вспоминала усики и бородку на юном лице Кристофера Марло. Актерские псевдонимы в английском духе – как необычно!

– Ты меня не слушаешь? – удивился Смирнов.

Ева всегда принимала горячее участие в его расследованиях, и вдруг – полное равнодушие. Сигнал тревоги прозвучал в его сердце.

– А? – спохватилась она. – Прости, я задумалась. Вчерашний спектакль… Жалко, что ты не пошел. Удивительная вещь!

– Я был занят.

– Да-да… – рассеянно кивнула Ева. – Конечно.

Смирнов так отчетливо, ярко увидел призрак Дениса Матвеева, что бутерброд с ветчиной выпал у него из рук. Ева и бровью не повела.

«У нее появился интерес к другому», – подумал сыщик. Ему не хотелось добавлять слово – мужчине . Мужчины тут ни при чем – просто Ева увлеклась театром шекспировских времен. С нее станется уйти с головой в перипетии далеких веков и совершенно оторваться от реалий сегодняшнего дня! Она такая… легковозбудимая.

Эта мысль совсем не понравилась Славке. Надо было ему не отпускать ее одну! Она почувствовала недостаток внимания с его стороны, и вот – потянулась к чужому огоньку. Женщинам всегда не хватает тепла.

– Ева, – сказал он. – В следующий раз я пойду с тобой. Давно не видел хорошей постановки!

– Ладно, – кивнула она. – Так что ты говорил об Адамове?

Она спросила из вежливости. Было видно, что мысли ее витают далеко не только от убийства в клинике, но и вообще от Москвы. Возможно, они блуждают по туманным закоулкам старого Лондона…

– Я всю ночь ломал себе голову, – соврал Смирнов. – Почему все так явно, грубо указывает на Адамова? Допустим, у него была связь с медсестрой Садыковой, ну и что? Зачем ему убивать молодую, красивую любовницу? Да еще прямо в клинике, во время своего и ее дежурства? Да еще с особой жестокостью? Да еще хирургическим скальпелем?! Адамов не похож на маньяка или идиота. Это уравновешенный, рассудительный человек, не подверженный импульсивным порывам, скорее излишне хладнокровный. Задумай он убийство, на него бы не упало и тени подозрения. Он сумел бы обдумать каждую мелочь, правильно обставиться со всех сторон и обеспечить себе надежное алиби. А что мы видим? Совершенно обратную картину. Доктор будто бы нарочно делает так, чтобы навлечь на себя обвинение в убийстве!