Мария Жукова-Гладкова - А я верну тебе свободу

Всех их отличала внешняя презентабельность: они обычно хорошо одеты, "костюмчик .сидит" (а во внешности сегодняшнего знакомца чувствовалась некоторая русская расхлябанность), аккуратно причесаны (а у этого волосы были взъерошены), чисто вымыты и хорошо пахнут (а от этого дико разило луком). Может, сегодняшний образчик - финн, знающий русский язык? А мне просто акцент показался прибалтийским? Ведь эстонский и финский языки родственные? Я не могу представить, чтобы кто-то из знакомых эстонцев величал женщину "русской дурой" и "русской тварью". Да и бегающими вслед за незнакомой женщиной по лестнице - тоже. Они бы спокойно проследовали в свой номер, там после некоторого периода размышлений протянули руку к телефону (или не протянули) и вызвали бы к себе девочку (или просто легли спать).

- Меня бы заинтересовали металл и оружие, - сказала я вслух Редьке и Александру Ивановичу.

- Хорошо, - кивнул толстяк с самым серьезным видом. - Без проблем. Кстати, могу еще подсказать, где материал брать.

Я была вся внимание. Мне посоветовали попытаться взять интервью у одного подследственного, в настоящий момент содержащегося в "Крестах". Назвали имя, фамилию, отчество и другие данные. Он как раз торговал оружием с прибалтами.

- Вы, как я понимаю, в состоянии договориться о таком интервью? посмотрел на меня толстяк.

- Попробую. Хотя мороки много - если подследственный или подсудимый. С осужденным было бы попроще. А никого из свободных граждан предложить не можете?

- Юлия Владиславовна, не сомневаюсь, у вас все получится, - расплылся в сальной улыбке Редька. - Вы же такая юркая, уж куда только не залезали...

- К сожалению, получается далеко не все, - вздохнула я.

- Это вы зятька моего, что ли, имеете в виду? Да зачем он вам? Дерьмо, я скажу, он порядочное. Правда, от такого проходимца есть польза - для фирмы. Ну, конечно, если держать его в узде.

Александр Иванович тут же поинтересовался у приятеля моими отношениями с его зятем.

Я заметила, что он бы прямо у меня мог спросить. Толстяк с ухмылочкой заметил, что ему это как-то неудобно. "Штаны через голову надевать неудобно", - ответила я. Редька же махнул рукой и сообщил:

- У Юлии Владиславовны была любовь с моим зятьком. Потом моя дура в него влюбилась и захотела замуж. Ну я их и женил.

- Павел Степанович, - тут же влезла я, - если вы считаете Серегу таким дерьмом, то зачем подсунули его своей дочери? Мне, конечно, льстит ваше беспокойство обо мне, но неужели вы о благополучии единственной дочери беспокоитесь меньше?

- Юля, - Редька забарабанил пальцами по столу, - понимаешь... Ты многого не знаешь.

И поверь: в эти дебри тебе лучше не лезть. Просто считай, что тебе в жизни повезло.

- Но если Юленька хочет замуж за твоего зятя... - подал голос Александр Иванович.

- Не хочет, - сказала я. - Юленька вообще туда не хочет.

- Мысль очень разумная, - кивнул Редька, потом стал серьезным и спросил:

- Ты чего, Серегу до сих пор любишь?

- Нет, - ответила я. Еще не хватало мне тут душу раскрывать перед этими двумя и объяснять все мои чувства. - И назад его не приму.

- А я думал: примешь, - заявил Редька и поведал Александру Ивановичу о том, как Серега закидывал меня письмами по электронной почте (о чем тесть, оказывается, прекрасно знал), как обрывал мне провод и всячески меня домогался. - Молодец, Юля. Вот поэтому я сейчас с тобой и разговариваю. Кстати, ты сегодня ночевать-то где собираешься? Мы тебя, извини, к себе пригласить не можем. Ну...

И Креницкий кивнул на дверь, за которой скрылись девушки.

- Юленька, вы, надеюсь, не станете писать не только о гостинице, но и о нас с Павлом Степановичем? - проворковал толстяк.

- Ну писать об одном и том же можно по-разному, - заметила я. Например, рассказать читателям о привитом вам с Павлом Степановичем духе коллективизма - в советские времена, начиная со школьной скамьи, том, который в новые времена трансформировался и привел вас к групповухе.

Мужчины посмеялись вместе со мной, а потом опять уточнили, где я намерена ночевать.

Я задумалась на мгновение и решила: останусь в гостинице до утра. Идти мне сейчас все равно некуда, номер Серегой оплачен, ключ у меня, если администраторша не пустит, обращусь за помощью к Редьке и Александру Ивановичу. А завтра с утречка выясню, кто из них когда собирается возвращаться в Питер. Может, и довезут. А нет - поеду на электричке. Я не хрустальная и не депутат.

Потом Александр Иванович вдруг спросил, почему я занимаюсь тем, чем занимаюсь.