Наталья Александрова - Четки Изабеллы Кастильской

Под рисунками я нашла еще фотографию. Та же женщина, только постарше, и стрижка довольно короткая. Красивая баба, но на фотографии точно видно, что стерва.

Я повертела снимок, поднесла его к свету и увидела, что фотка была разорвана на несколько клочков, а потом склеена неаккуратно. Интересно… хотя на самом деле не очень, своих проблем хватает.

Я выпила чаю с конфетой (чуть зуб не сломала) и снова улеглась на диванчик.

Правда, заснуть я не надеялась – события минувшего вечера так взбудоражили меня, что сна не было ни в одном глазу.

Я стала их перебирать и обдумывать – и что же?

Перед глазами почти сразу поплыли цветные пятна и полосы, и вскоре я заснула.

Снился мне странный сон.

В этом сне была большая, жарко натопленная комната, значительную часть которой занимала огромная кровать с резными столбиками и балдахином.

Вокруг этой кровати толпились многочисленные женщины в темных старинных платьях, среди которых было и несколько мужчин, тоже в старинной одежде.

А на кровати лежала маленькая измученная женщина с красным, залитым потом и искаженным страданием лицом…

Повитуха выпрямилась, держа в руках красное тельце со сморщенной обезьяньей мордочкой, легонько шлепнула, и новорожденная издала резкий обиженный крик.

Повитуха повернулась к присутствующим и проговорила удовлетворенно:

– Девочка, здоровая!

Женщины, толпившиеся по углам комнаты, зашептались, переглядываясь.

– Девочка? – Невысокий плотный человек в темном камзоле гранда, с маленькой остроконечной бородкой, поморщился. – Король будет недоволен! Тем не менее велите звонить в колокола, дабы известить народ о рождении инфанты!

Он развернулся и быстрыми шагами направился к дверям. Даже спина его выражала огорчение.

Повитуха передала ребенка няньке, озабоченно склонилась над роженицей. По лицу королевы струился обильный пот, губы трепетали, будто она что-то хотела сказать.

– Постойте, синьор… – вполголоса проговорила повитуха. – Будет еще один ребенок…

Но человек с бородкой уже вышел.

Королева застонала, закусила нижнюю губу, лицо ее побагровело от напряжения.

Присутствующие зашевелились, придвинулись к постели королевы. Кто-то проговорил:

– Архиепископ уже ушел… послать за ним?

Вдруг тишину покоя нарушил странный, пугающий звук, похожий не то на рычание дикого зверя, не то на кошачье мяуканье.

– Не нужно… – повитуха снова выпрямилась, держа в руках второго ребенка, испуганно оглянулась на присутствующих и пролепетала едва слышно: – Это… это, кажется, мальчик…

В руках у нее было странное, уродливое существо, похожее на маленького зверька. Крошечное тельце покрывала редкая неопрятная шерсть, круглые глаза тускло блестели, а из приоткрытого рта торчали короткие острые зубы.

– Чудовище! – послышался чей-то дрожащий голос.

– Антихрист! – подхватил еще кто-то.

Придворные принялись истово креститься.

И в это время за окнами раздался гулкий, протяжный звон церковных колоколов.

Когда этот звон затих, из толпы придворных вышел пожилой господин в лиловом, расшитом серебром камзоле, с холодными серо-стальными глазами.

Он забрал ребенка у растерянно застывшей повитухи, окинул всех остальных стальным взглядом, словно полоснул клинком, и резким, каркающим голосом проговорил:

– Королева родила только одного ребенка, инфанту! Другого ребенка не было! Всем понятно?

Придворные испуганно закивали.

Я проснулась от того, что где-то рядом незнакомый голос громко произнес:

– Пора!

Я открыла глаза – но не смогла сразу понять, где нахожусь.

Правда, в последнее время со мной такое часто случалось, так что я не впала в панику, а попыталась определиться.

Я лежала на узком, коротком и жестком диване. Рядом стоял офисный стол, около него – кресло на колесиках, обитое, как и диван, коричневой искусственной кожей.

И тут я поняла, что нахожусь в кабинете Студнева.

И сразу же вспомнила все, что произошло со мной вчера вечером и ночью.

Нужно скорее вставать и ликвидировать следы моего ночного присутствия в кабинете начальства. Студнев подошел ко мне по-доброму и только очень просил, чтобы никто ничего не узнал, так что нельзя его подвести.

Вроде бы приличный мужчина оказался. И начальник не вредный. Но с другой стороны, с некоторого времени я перестала доверять первому впечатлению. Возможно, это неправильно, но я не доверяю никому. Жизнь научила.