Вадим Голубев - Круговерть. Детективы

– Вам было известно, что некоторые записи уничтожаются вашими подчиненными? – спросил Хомутов.

– Конечно, нет! А я-то думал, почему флэшки так быстро изнашиваются? Но парней понять можно. Мы опекаем жилые комплексы, где живут очень непростые люди. И гости их – публика тоже не простая. В деталях переговорите с пацанами. У меня огромное количество объектов охраны. Что конкретно делается на каждом из них, я не могу, да и не должен знать. Для этого есть сотрудники!

В пустую комнату, предоставленную операм, явились двое богатырей с бандитскими рожами. Поведали, что Коршунова принимала гостей, преимущественно солидных, немолодых мужчин. Некоторые говорили с иностранным акцентом. Кавказцев, азиатов, негров среди посетителей не замечено. С Викторией Андреевной существовала договоренность, об уничтожении записей с ее гостями. Также специально было отведено место на парковке, где камеры наблюдения не могли заснять автомобили визитеров, зафиксировать их марки и госномера.

– Только с Коршуновой была договоренность о записях? – уточнил капитан.

– Нет, – помялись они. – В сто пятьдесят восьмой квартире проживает гей, «голубой», педераст по-научному. – Когда к нему мальчонки приезжают, тоже стираем… Ну и в двадцать шестой чиновник обретается. К тому дорогие девчата заскакивают, когда жена на курорте или в загранку на шоппинг отбыла.

– Эти нам неинтересны. Вспоминайте, бойцы, кто посещал Коршунову в период с первого по десятое ноября?!

– Да как тут упомнить?

– А как заниматься должностным подлогом? Уголовно наказуемое деяние, между прочим. И наверняка не за красивые глаза Виктории Андреевны вы это делали! Вспоминайте!

– Четвертого ноября парень приезжал. Мы еще досадовали – праздник. Его бы отметить как следует, а тут работать приходится. Возраст – до тридцати лет. Одет дорого. Пальтуха от Версаче, ботинки от Кларка, английские. На лице шрамики, будто от пластической операции. Сам – сквалыга. Все гости Виктории Андреевны хоть полтысчонки на чай оставляют. А этот дважды в октябре приезжал, раз в ноябре и не рубля не дал.

– Когда пришел, когда ушел?

– Явился часика в четыре – уже смеркалось. Когда ушел – не знаем. Я отправился в обход по этажам, парковке, подвалам. Напарник отдыхал…

– Отдыхал в рабочее время? – удивился Петров.

– Дозволено! Мы работаем вахтовым методом. Десять суток на посту, десять выходные. Один службу несет, другой спит или в магазин ходит. Поесть-попить покупает. Помещение приспособлено. Имеются санузел, кухня, комната для сна.

– Собирайтесь! Проедете с нами в управление!

– Что ж нам за флэшки в тюрьму?

– Нет, только составить фоторобот. Что делать за ваши художества, пусть хозяева фирмы решают!

Трофимыч уже ждал с выводами, что смерть потерпевшей наступила в период с третьего по пятое ноября.

– Сходится! – в один голос выдохнули Хомутов с Петровым.

Отвели охранников на монтаж фоторобота. Заглянул Розанов. Сообщил, что начальство очень довольно. Особенно довольны «соседи» из ФСБ. Кое-кого из клиентов Виктории Кайт можно было завербовать. Пару, явных разведчиков, подвести под выдворение из страны. Впрочем, даже не под выдворение. Их начальство само бы отозвало шпионов, узнав, что те замешаны в истории с убийством. У Ивана тоже дела шли успешно. Он сумел при помощи соответствовавших служб установить личности клиентов-россиян. Банкиры, чиновники, владельцы промышленных компаний, троица преуспевавших кинорежиссеров. Словом, не та публика, которая пойдет на убийство, хоть и заказное. Однако по-прежнему сохранялась задача найти иголку в стоге сена. Грабителя, психически нездорового человека, «мстителя» или «мстительницу» из тех, кто лишился «половинки», а возможно, вместе с ней средств к существованию. Этого нельзя было исключить, хотя в элитный дом охрана никогда бы не пустила посетителей без предварительного разрешения жильцов, оформленного заявкой. С другой стороны, «мстители» и психи вряд ли стали соваться под камеры видеонаблюдения и взоры дюжих секьюрити. Расправились бы с Коршуновой где-нибудь на улице. Однако всякое могло случиться… Поэтому сыщики ждали фоторобота. Наконец, получили ожидаемое. Присутствовавший в отделе Трофимыч сразу определил, что глядевший с экрана парень неоднократно подвергался пластическим операциям. Охранники добавили, что пальто было черного цвета, брюки – тоже черные, а вот ботинки, совсем не подходящие к ним – коричневые.