Лариса Соболева - Раненое сердце – идеальная мишень

– А ты что, настучишь на сестру? – включился в диалог Егор.

– Нет, конечно. Но я же звонил мужу, спрашивал, вернулась она или нет, он психует. А если приедет сюда? Как я буду объяснять ему, что ее нет в «Южной ночи»?

– Это она должна объясняться с ним, а не ты, – заявила Лика.

– Тоже верно, – согласился Сева. – Ну, что? Еще потанцуем? Лика, не откажешь?

– Не откажу. Но не так быстро, – выйдя на пятачок, она обхватила шею Севы руками, приблизила лицо к его лицу. – Тебя, правда, волнует отсутствие сестры?

– А тебя не волновало бы? – произнес он, про себя радуясь, что тема продолжилась. – Ты что-нибудь знаешь о ней?

– Нет. Ты не очень переживай, вернется, раз вы договаривались. Я согласна с Максом, она наверняка поехала в круиз по побережью на каком-нибудь лайнере. Многие отдыхающие так делают: поселяются в пансионате и катаются на корабликах, чтобы избавиться от скуки. Одна наша знакомая тоже исчезла, не предупреждая, номер не сдала, значит, гуляет.

– Как зовут знакомую?

– Фатеева. Танечка. Вульгарная особа, невоспитанная.

– Но моя сестра сдала номер. – Сева не нашел подходящих вопросов, чтобы узнать подробности о Фатеевой. А вообще-то пока достаточно и Ульяны. Тот, кто замочил Улю, замочил и Таню.

– Ах, да… тогда я не знаю. Тебе следует поговорить с Виком. Он об отдыхающих знает больше, чем кто-либо. Все у него на глазах.

– Почему сейчас он ничего не сказал?

– Не знаю. Но информацией владеет только он.

После танца Лика вышла на площадку перед кафе подышать свежим воздухом, но при том захватила сигарету. Кристина и Максим танцевали медленный танец, тесно прижавшись друг к другу. Сева допил пиво, слушая Любочку, которая развивала тему «муж – жена»:

– Во многих племенах до сих пор существует матриархат. Женщина имеет право не только выбрать мужа, но и второго взять. Также она имеет право прогнать мужей за нерадивость. Современные ученые считают, что и цивилизованный мир постепенно вернется к матриархату. Причиной тому станут мужчины, в характерах которых заметно прогрессирует инфантилизм, неспособность к решению жизненно важных задач, женоподобность. А женщина зачастую становится на позицию мужчины, она жестче, материально обеспечена, успешно работает в мужских сферах деятельности, что делает ее независимой, вольной. Это как раз и есть движение к матриархату. Сестра Всеволода, наверное, из таких женщин. В ней проснулись дремавшие инстинкты, она взяла право решать, с кем ей быть и что делать, не считаясь с родственниками.

Егор под ученый лепет Любочки встал из-за стола, послонялся по залу, затем вышел из кафе. В это время Эдвард и Любочка подались танцевать. За столом остался один Вик, но на контакт с Севой он не шел. И не надо, Всеволод решил последить за Егором. Едва он очутился на площадке, справа от себя услышал Лику:

– Пусти! Да отстань…

Голос ее был недовольный, но и только. Сева выскользнул из кафе, метнулся влево и удачно спрятался за круглым кустом. В противоположном темном углу Егор грубо лапал – по-другому не скажешь – Лику, а та упиралась в его грудь руками, в одной из которых держала дымящуюся сигарету. Только Сева хотел броситься на помощь Лике, как она оттолкнула Егора:

– Вот пристал! Дай покурить спокойно.

– Дразнишь меня, да? – зло прошипел Егор. – Я тебе не пацан, навроде вашего слюнявого Всеволода, ему пудри мозги. (Сева ухмыльнулся, услышав о себе такой нелестный отзыв.) А я тебя быстро обломаю.

– Напугал! – презрительно фыркнула Лика, отвернувшись от него. – Иди ты со своими угрозами… к Кристине. Может, ей твои грубости понравятся.

– Обе вы шлюхи! – бросил Егор и вернулся в кафе.

Лика оперлась о бордюр руками, подняла голову вверх и тихо произнесла, надеясь, что ее не слышат:

– Хам. Лучше бы поучился трахаться с фантазией.

Сева тихонько проскользнул в кафе, вскоре пришла и Лика. Особенных изменений в ее поведении и лице не наблюдалось, очевидно, она не оскорбилась. Лика осталась в том же томно скучающем состоянии, что и была до этого. В отличие от нее Егор переменился, заметно повеселел. Что вызывало такой приступ веселья – Сева недоумевал. В пансионат вернулись около часа ночи.

Попав в номер, Сева постоял некоторое время в раздумье и кинулся к шкафу. Повесив на шею оба бинокля, он спустился вниз.

– Ключ! – гаркнула разбуженная дежурная, оттого злая.

– Я сейчас вернусь, поснимаю на пленку ночной парк, – сказал Сева и, не слушая ворчание дежурной, рванул наружу, к корпусу, где жили парни и девочки. А ведь он тоже не сдает ключ, так удобней.