Сергей Задонский - Посыльный серой стаи. Книга 1. Гонец из прошлого

Немцы отыскали в Северном море одну из самых глубоких впадин для затопления около двух сотен ящиков. Что именно было в этих ящиках, неизвестно. Но вот одна странность: ящики были изготовлены из специального сплава, не поддающегося коррозии, и приспособлены для длительного хранения. Логичен вопрос: зачем изготавливать такие контейнеры, если находящиеся в них документы хотели просто уничтожить? Зачем проводить такую сложную операцию на море и подвергать опасности (атакам союзнических надводных кораблей, подводных лодок и торпедоносной авиации) свои суда, если эти документы можно было просто сжечь в печах любого машиностроительного завода или в концентрационном лагере?

Напрашивается лишь один ответ — эти бумаги не хотели уничтожать. Фон Бютнер как-то обмолвился своим родственникам, что его водолазы расставили под буем, обозначающим место затопления контейнеров, огромную, специально сплетенную сеть, в которую эти контейнеры и попали после того, как их выбросили за борт. Затем они подцепили сеть к лебедке подводной лодки, которая стояла тут же на глубине, и та затащила её со всем «уловом» в специальный ангар-хранилище, устроенный за рубкой субмарины.

Поэтому мы предполагаем, что архивы абвера, не все, конечно, а только их оперативная часть, сохранены. Это первое.

Второе. Мы уже давно следили за одним немцем, неким фон Альфеном сначала за отцом, Гансом фон Альфен, а затем за сыном, тоже Гансом, и время от времени проверяли их счета в банке и сейфы. В них-то мы и нашли интересующие нас документы, относящиеся к деятельности абвера во второй мировой войне. По своей неосторожности сынок фон Альфена в этом же банке, но в другом сейфе хранил цифровые ключи, которыми были закрыты шифрованные записи в этих бумагах. Ключи мы, конечно же, пересняли, но вот сами шифры добыть нам не удалось. В этом-то и состоит суть второго задания Дениса Пересветова в Германии.

Но я продолжу. Окольными путями мы дали понять «Кунице», что часть архивов, проливающих свет на его военную и послевоенную деятельность, находится у нас, а именно у меня. Кроме того, сообщили ему, что знаем источники его финансового благополучия, и о том, что части их мы лишили. К тому же, мы активно противостоим ему во всех его операциях против нашего государства, особенно что касается Чечни.

Поэтому следующим этапом нашей операции будет раскрытие всех его карт, по крайней мере в этой республике. Нам предстоит их только подсмотреть и просчитать все ходы противника.

…Сергей направлял машину к посольству интуитивно, от боли не узнавая улиц и проспектов столицы. В голове сидела только одна мысль: «Как Поляковский и иже с ним смогли выйти на старика Трофима?»

Михайлову повезло: в посольстве сегодня дежурил Виктор Михайлович. Он уже знал о гибели Васильченко дал понять, что догадывается, кто виноват в его смерти. Кроме того, новый военный атташе оставил в посольстве своего помощника — Сашу Богуславского, что для Сергея также явилось удачей. Они уложили тихо стонущего Сергея на стулья в комнате для посетителей. Саша принес какой-то прибор. Раскрыв его, он извлек оттуда множество проводков и контактов и облепил ими все больные места Сергея. Затем быстро отстегнул от своей радиостанции аккумуляторный блок и подсоединил его к системе.

Сначала Сергей ничего не почувствовал. Потом появились болезненные ощущения в ушибленных местах, по ним растеклось тепло, и боль как рукой сняло. Вскоре он самостоятельно поднялся и привел себя в порядок.

Виктор Иванович приготовил крепкий кофе, и Михайлов рассказал Богуславскому, что с ним произошло.

Матвей Борисович Суздальский не успел и получаса расслабиться в массажном кресле после беседы со своим начальником службы безопасности, как Полковник позвонил по внутренней линии и попросился вновь на аудиенцию.

«Явно у нас опять что-то стряслось», — сердце Матвея Борисовича неприятно сжалось.

Полковник был сильно взволнован.

— Матвей Борисович, у нас две большие неприятности, — выпалил с порога Котов и замолчал в ожидании распоряжений шефа.

— Неприятностями нас в последнее время не запугать: они возникают с такой регулярностью, что к ним я уже привык, — попытался пошутить Суздальский, но шутка явно не удалась. — Если две ваши неприятности не равнозначны, то начните, извините за каламбур, с более приятной неприятности.

Вадим Олегович достал из фирменной папки два листочка и приступил к докладу.