Андрей Воронин - Инструктор. Снова в деле

На Малую Грузинскую он приехал затемно. Повалил густой снег, совсем как зимой. «А еще говорят, глобальное потепление. – с насмешкой подумал Забродов. – Все эти прогнозы – выдумки шарлатанов. Сказать что-то надо, вот и говорят. А на самом деле как оно будет – никто не знает и никто предсказать толком не может. Потому что, скажем, произойдет ядерный взрыв, и кто сможет сказать, как изменится климат? Никто. Будут только одними вероятностями кормить».

Забродов осторожно заехал во двор, чтобы не натолкнуться на какого-нибудь местного лихача, возомнившего себя королем дороги. Знавал он и таких и сочувствовал им, не слишком приятно столкнуться со столбом или деревом, а еще хуже сбить пешехода. Илларион поискал свободное место и неспешно припарковал машину между двумя джипами, с филигранной точностью парковщика номер один в мире – расстояние было выверено до миллиметра. «А что, смог бы и чужие машины парковать, – рассудил Забродов, довольно оглядывая свой «бьюик», который к утру обещал быть припорошенным снегом. Закурил сигарету и присел на корточки перед дверцей, провел по ней рукой и покачал головой. – Хоть общественным транспортом пользуйся, когда на дороге с такими водителями повстречаешься. Дернуло же меня сегодня резину менять. Ну, посидел бы дома лучше, прогулялся, разобрался бы с книгами, а в итоге вышло, что за день ничего толкового не сделал: ни с книгами не разобрался, ни резину не поменял и еще теперь получил ремонт себе в подарок как награду за проявленную инициативу». В дворике было темно, тем не менее Забродов почувствовал что-то странное. Не то чтобы за ним кто-то следил или крался (это бы он сообразил сразу, иначе грош цена ему, если не может себя защитить), а вот какое-то другое чувство его охватило, будто бы забыл что-то важное. «Точно, – Илларион хлопнул себя по лбу. – Марату Ивановичу обещал позвонить. Про книги новые узнать. Эх, поздно уже, наверное». И тут взгляд Забродова упал на машину, стоявшую перед его «бьюиком», как будто бы он ее только что заметил, а парковался с завязанными глазами, демонстрируя самому себе искусство высшего пилотажа и доказывая, что со счетов его списывать еще рано.

«„Форд эксплорер“… и номер как будто знакомый», – Илларион, докурив сигарету, бросил бычок в лужу и подошел к машине ближе, да так, что со стороны могло показаться, будто это нерадивый автоугонщик, размышляющий, угнать или не угнать. Глянул на левую фару. Разбита. «Вот это да! А еще говорят, что Москва – большой город. Ничего подобного. Выходит, даже очень маленький, раз хозяйка этой машины живет в моем подъезде. А ну-ка…» – Илларион даже развеселился, как будто встретил старого знакомого, с которым не виделся много лет и не раз выбирался из таких переделок, о которых потом и вспоминать страшно. Забродов повел себя совсем как хулиганистый мальчишка или неумелый автолюбитель, считающий, что его машину подперли. Он что есть силы пнул носком ботинка по колесам. Несколько раз. И отошел в сторонку, глядя по сторонам, кто сейчас выйдет. Занимавшийся морозец пощипывал руки. Забродов не ошибся. Буквально минут через пять дверь подъезда распахнулась и оттуда выбежала девушка в одном халате; по всей видимости, она снимала макияж или принимала ванну. Забродову на какое-то мгновение даже совестно стало, что потревожил ее, а потом вспомнил, как она его с деньгами посреди дороги стоять оставила, и засмеялся.

– Место встречи изменить нельзя. Меткая фраза, не правда ли?

– Если вы хотите узнать мое мнение о вашем чувстве юмора, то собираюсь вас огорчить. У вас его совсем нет! Вы ненормальный какой-то и просто меня преследуете!

– Очень интересная версия. Особенно если учесть, что я тоже живу в этом подъезде. Мне что, прикажете дома не появляться, пока вы здесь живете? Между прочим, я могу обвинить вас в слежке! И кстати, на улице минусовая температура, а вы в халате и тапочках. Я думаю, что совсем не похож на угонщика. Мне ваш сарай не нужен, – Забродов показал рукой на ее машину. – Потому нам необязательно закаляться. С непривычки, знаете, можно и простудиться.

Девушка покраснела и, кажется, только что догадалась, в каком виде предстала перед Забродовым. Причем смутилась так сильно, что можно было подумать, что в таком виде она перед мужчинами никогда не появлялась, даже в собственной квартире. Однако, когда первая растерянность исчезла, она не смогла удержаться, чтобы не обвинить Забродова в своем непрезентабельном виде.