Анастасия Компанцева - Рассказы и сказки о странном и страшном – 2

Темный зал, только сполохи света под потолком. И все смотрят, и все знают про нее что-то нехорошее, постыдное, и шепчутся, и она уже поневоле начинает догадываться, ЧТО они говорят.

Она зажимает уши, но все равно слышит.

Кикимора.

Кикимора.

Зачем ты пришла?

Кира вздрогнула и открыла глаза – и не сразу поняла, где находится.

– Проснулась? – Егор не повернулся к ней, только глянул мельком, легонько коснулся плеча правой рукой – и снова сосредоточился на дороге.

– Долго я?..

– Да нет, минут двадцать дремала, наверное. Скоро уже будем на месте.

Кира кивнула. Отлично. А то шея затекла уже. И остальные части тела тоже. Поудобнее пристраивая голову, она попробовала повернуться так и этак, но поняла, что это бесполезно. Все равно уже не уснуть, хотя веки по-прежнему слипаются.

Почему сейчас, именно сейчас ей приснился этот дурацкий, вечный кошмар?! Почему ей не снится, как Арише, экзамен по математике? Она готова была бы просыпается в холодном поту – с ужасной мыслью, что перепутала синус и косинус, – и облегченно вздыхать, прижимаясь щекой к подушке: все давно позади – какие еще синусы, какие косинусы?..

После СВОЕГО кошмара ей никогда не удавалось вздохнуть спокойно.

Потому что она знала: кошмар все еще продолжается.

Это ее жизнь.

А началось все с того, что в классе появился новенький. Сероглазый мальчик. Кира сразу поняла, что это человек с характером, только не догадалась, что с плохим. Он вел себя независимо, но не агрессивно и уважение мальчишек завоевал почти сразу.

На уроках Кира втайне наблюдала за ним, делая вид, что смотрит в окно: он сидел в крайнем ряду, а она – в среднем. Едва Егор поворачивался в ее сторону, как она испуганно опускала взгляд. Никто не знал, что новенький занимает все ее мысли. Только Ариша. В общем-то, неудивительно, что она догадалась: все Кирины тетради были исписаны именем «Егор».

Под Новый год в школе устроили дискотеку – в актовом зале. Кира пришла вместе с Ариной. Егор тоже там был, вместе с несколькими мальчишками-одноклассниками, но никто из них не танцевал. Они подпирали стену в углу и, наверное, обсуждали девчонок. Кира делала вид, что ее совсем не интересует эта компания. А сводница Арина толкала в бок: «Пригласи его на медляк! Ну же, пригласи! Ты ведь хочешь. А если он откажется – тоже ничего страшного. Подумаешь! Зато сразу будет понятно, нравишься ты ему или нет». Тут как раз заиграла какая-то романтическая музычка, и Ариша жарко зашептала на ухо: «Сейчас! Давай же, действуй!»

И вот она прошла через весь зал на ватных ногах – ей казалось, что все смотрят! – и остановилась перед ним, и сказала, запинаясь:

– Может, пойдем потанцуем?

…А он только посмотрел на нее, ухмыльнулся и бросил:

– Кикимора!

Парни у него за спиной заржали: «Ага, Кира-кикимора, точно!» Несколько секунд она стояла неподвижно, как вколоченный в землю столб, и не знала, что сказать в ответ. Потом развернулась и пошла прочь.

Если прежде одноклассники ее просто не замечали, то с этого момента началась травля. То есть, конечно, все было не так уж страшно. Подумаешь, прицепилось дурацкое прозвище. Подумаешь, Егор вместе с другими мальчишками не давал ей прохода. И вообще, в старших классах, когда она научилась просто не обращать внимания на его издевательства, он как-то поостыл, и все остальные тоже от нее отстали.

Ничего особенного, обычная школьная история. Мало ли на свете некрасивых девочек. Мало ли придурков, которые их дразнят. Еще неизвестно, что будет с ними потом, как жизнь обернется. Наверное, не стоило принимать все это близко к сердцу. Но Кира просто не могла понять: ПОЧЕМУ? Почему он тогда не мог просто сказать: «Нет?» Что она ему сделала?

Мама говорила: «Наверное, он в тебя влюблен. Ты ведь знаешь, мальчишки дергают девчонок за косички, чтобы их просто-напросто заметили».

Неправда. Егору не нужны были никакие уловки. Она уже обратила на него внимание и подошла первой, ужасаясь своей смелости, подготавливая себя к тому, что Егор, конечно же, откажется танцевать с ней. Наивная. Все вышло еще хуже, чем она могла представить.

По вечерам Кира долго смотрелась в зеркало и видела себя глазами Егора: маленькая, худенькая, точно куколка – только не Барби, совсем не Барби. Ручки-палочки, заостренные черты лица, тонкие, плотно сжатые губы и нахмуренные брови.

– Зато тебя глаза красивые, – успокаивала Ариша. – Очень-очень красивые, правда. Русалочьи.