Кристи Крейг - Заткнись и поцелуй меня

Выбираясь из машины, он заметил грузовик Рэдфута. Странно. Как правило, тот посещал закусочную только по средам. До входа оставалось шагов шесть, когда, пробив главную витрину, на улицу вылетел стул и поскакал по тротуару. Ругаясь, на чем свет стоит, Скай ринулся внутрь. А едва миновав дверь, сразу же увидел Хосе, боксировавшего с кем-то… нет, не просто с кем-то, с парнем Марии – Мэттом. Парочка техасских рейнджеров, парни Филлипа, околачивались рядом, пытаясь их разнять.

Из глубины зала донесся грохот. Скай переключился туда. Сердце упало. Рамон Клауд стискивал в кулаке рубашку Рэдфута, а вторую руку отвел назад, словно для удара. Скай рванул через комнату, сбив по пути несколько стульев, и перехватил руку Рамона:

– Даже не думай!

Тот округлил глаза. Пригнулся. Кулак Рэдфута пролетел вперед и впечатался в Филлипа, стоявшего за спиной Рамона. Точнехонько в нос. Застигнутый врасплох рейнджер отлетел назад, приземлившись на стол, за которым трое мужчин наслаждались едой и представлением. В разные стороны полетели чашки кофе и яичница.

– Прекрати! – рявкнул Скай на отца и повернулся, помогая Филлипу встать. Тут же один из рейнджеров схватил Рэдфута за руку и занес кулак. Скай бросился к ним: – Нет! Это мой отец!

Услышав, парень не стал бить, но не успел он полностью расслабиться, как в атаку пошел Хосе. Скай изловчился и поймал брата за руку, а тот, не глядя, ударил его с разворота в челюсть. Скай отшатнулся, вновь сбивая Филлипа с ног – на сей раз на другой столик, прямо в тарелку с овсянкой.

– Прости! – Хосе проскакал мимо, стремясь остановить Рамона, который уже снова заграбастал рубаху Рэдфута.

Краем глаза Скай заметил, как новенькие посетители закусочной спихнули Филлипа со своего стола. Весьма грубо, надо сказать. Челюсть ныла, и Скай не мог решить, где он нужнее всего. В итоге решил помочь другу, раз Хосе оттаскивал от отца Рамона.

Вот только Филлип уже лез под рубашку. Осознав, что он собирается достать пушку, а это ни к чему хорошему не приведет, Скай завопил «Не стрелять!» и прыгнул в гущу сражения. Кулаки, ругань, стоны, звон разбитой посуды. И вдруг голос из громкоговорителя:

– Тут горячая штучка собирается раздеваться, парни!

Раздалось еще несколько ударов и звон, а затем повисла такая тишина, что можно было услышать, как мимо пролетает муха. Каждая голова повернулась в направлении голоса, включая Ская. На прилавке, полностью одетая, стояла Шала Уинтерс. Она одарила толпу нервной улыбкой, помахала рукой и скорчила гримасу замершему за ее спиной Лукасу. Тот прижимался губами к микрофону.

– Теперь, когда я привлек ваше внимание, – продолжил Лукас, – я хочу, чтобы вы все сделали глубокий вдох. У нас тут в комнате шеф полиции и как минимум четыре техасских рейнджера. Еще немного, и все закончится весьма паршиво. Никто ведь не хочет, чтобы все закончилось паршиво, верно?

– А она правда собирается раздеваться? – спросил как-то парень.

Его Скай первым схватил за руку и вышвырнул из закусочной.

– Ты что делаешь? – поинтересовался Филлип, когда Скай принялся одного за другим отправлять посетителей восвояси.

– Прибираюсь. Пока снова не началось.

– О черт, нет! – Буквально лучась яростью, Филлип вытер окровавленный рот и вытащил из волос кусок яичницы. – Кое-кого из этих ребят стоит официально задержать. Можем начать вот с этого.

И он указал на Рэдфута.

Мария влетела в полицейский участок. Сердце бешено стучало, в голове крутились обрывки информации, полученной от Ская. Рэдфут и Хосе за решеткой. Какого черта Скай посадил своих? Он только и сказал, мол, попытается уговорить рейнджеров их отпустить, но пока парочка оставалась в заключении. О том, как так вышло, – ни слова. Скай лишь велел сестре оставаться дома, а не бежать в участок, словно наседка.

Ага, размечтался. Когда дело касалось семьи, Мария и была наседкой. Это ее родные. В день смерти Эстеллы она добровольно приняла на себя эту роль и никогда не сомневалась в правильности своего решения. А после разговора в больнице с Хосе вдруг осознала, что где-то облажалась. Личные проблемы ослепили ее, но теперь Мария прозрела. И помоги бог тому, кто встанет на ее пути.

За спиной со свистом закрылась дверь. После солнечной улицы приемная казалась мрачной. Когда глаза немного привыкли, Мария увидела слоняющихся по комнате людей, что очень странно для воскресенья. Она узнала двух патрульных с шоссе, которые иногда помогали Скаю, однако еще трое мужчин, что сейчас пялились на нее – причем двое из них выглядели так, словно только вырвались с поля боя, – были незнакомцами. Хотя какая разница? Все равно того, кого Мария искала, тут не оказалось. Наверное, он в своем кабинете.