Кристи Зейн - Багровые ночи Стамбула

– Я не хожу в ту сторону, там немного неспокойная улица, да и зачем мне подниматься так далеко, все, что мне нужно, находится в шаговой доступности от моего дома.

– Понятно. – он начал быстро записывать что-то в тетрадь.

– Что с моим мужем? Вы скажите мне? Он что-то натворил? Его посадили в тюрьму? – в ее глазах блеснули слезы.

– А есть за что сажать? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не знаю. Я же не в курсе, что у него за дела. Но я уверена, он непричем, отпустите его, пожалуйста. – уголки тонких губ поползли вниз, от слез, застрявших в горле, было заметно, как ей трудно говорить.

– Румейса ханым, я очень сочувствую вам, но ваш муж был убит. Его тело нашли утром, десятого марта в районе Фатих. Примите мои соболезнования. – опуская голову, выдавил он из себя, предчувствуя, что сейчас начнется.

– Убит? Как убит? Кем убит? За что убит? Почему убит? Это шутка, да? Вы слышите, что вы говорите? Или я что-то не так расслышала? Он не может быть убит! Нет! Нет! Нет! – схватившись за живот и, обнимая себя как можно крепче, женщина сложилась вдвое. Ее стон, плачь и истошный крик пополз по полу, по стенам, проникая в каждую щель здания. В следующую минуту она вскочила со стула, присела на корточки, потом облокотилась на стол, не владея собой, она не знала куда себя деть и как задавить вырывавшийся крик боли. Она даже не заметила, как сполз ее платок, открывая красивые, черные кудри. Ей стало жарко и нечем дышать, как в бреду, она стащила с себя пальто, оставшись в какой-то растянутой майке с короткими рукавами и длинной юбке.

– Румейса ханым, успокойтесь! Сядьте и прекратите раздеваться! – закричал Керем, подходя к ней и стараясь усадить на стул, как вдруг заметил желтовато-сиреневые подтеки на ее руках, шее и висках. – Румейса ханым, у вас все тело в побоях! Кто это сделал? – больше всего на свете он не выносил, когда кто-то бьет женщину.

– Я упала. – еще сильнее заплакала она, уперевшись лбом ему в живот.

– Румейса ханым, задам вопрос еще раз, кто вас избил? – отрывая от себя бедную женщину, почувствовал, как от гнева у него затряслись руки.

– Эрдем. – сквозь слезы выпалила она.

– Эрдем? Эрдем Балабан? Ваш муж? – он с ужасом представил эту картину, как здоровый мужик избивает эту хрупкую, худенькую женщину, не имеющую шанса дать отпор. – Почему вы не заявили на него в полицию? – Керем словно забыл про жертву, теперь он был зол на этого человек и даже, где-то в глубине души, обрадывался тому, что он умер, да еще такой мучительной смертью.

– Я заявляла. Его забирали, но всегда отпускали, после чего он возвращался и бил меня еще сильней. После этого я перестала волноваться где он, с кем он и что делает.

– Почему не ушли от него? – он не мог понять, зачем женщина сознательно терпела все это.

– А куда я уйду. Мы семья, у нас дети, кто будет их кормить. Я не образована, работу мне не найти, он обеспечивал нас. Без него я бы сгинула в этом городе. Что если бы я ушла, а он вдруг отобрал у меня детей. Я бы умерла от горя. – объясняла она. Все эти слова она говорила себе на протяжении многих лет, успокаивая себя таким образом, благодаря бога, что у нее есть муж, хотя бы такой.

– В какой полицейский участок вы обращались? Оставьте мне имена и фамилии тех, кто работал по вашему делу. Я разберусь. Простите, мне надо выйти, к вам подойдет другой сотрудник. – договорив, он стремглав выбежал из комнаты, доставая сигареты из кармана и заходя в дверь по соседству. За дверью была еще комната, только поменьше с огромным стеклом на стене, через которое была видна комната допроса. Внутри находились Онур и София.

– Шеф, мне пойти? – спросил Онур, глядя как Керем с удовольствием вдыхает дым прикуренной сигареты.

– Нет. Пойдет София ханым.

– Я? Но она не виновна в смерти мужа, к чему мне с ней разговаривать. Эта женщина не наш преступник.

– Вы сможете успокоить ее и разузнать побольше, я не могу смотреть на следы от побоев. Узнайте, может она хотела отомстить мужу и избавиться от него, я бы так и поступил. Возможно, она знает кого-то, кто желал его смерти, вы психолог, идите и разбирайтесь. – его голос срывался на писк, но он дал понять, что это был приказ и обжалованию он не подлежит.

– Румейса ханым. Меня зовут София Владова. Можно просто София, – представилась она, тихо садясь за стол. От услышанного имени женщина перестала плакать, заморгала и пристально, с недоверием уставилась на вошедшую. – Ваш муж избивал вас постоянно? Я правильно поняла?