Геннадий Гусев - Расплата

«Положимся на опыт, – подумал он. – Нанесу первым внезапный сильный удар главарю, вырублю его, а дальше видно будет». С этими мыслями, автоматически всунув в руку застывшей и ничего не понимающей Насти сумку, он шагнул навстречу троице.

То, что произошло в дальнейшем, Иванову пересказывала на следующее утро девушка. Вначале она действительно ничего не сообразила, когда Николай передал ей вещи и, резко развернувшись, пошёл назад. Но затем было уже поздно чтото с её стороны предпринимать. Да и что она могла сделать в такой ситуации?

Сойдясь на расстояние метра в полтора с парнем в белом, Иванов вдруг сильнейшим ударом правой ноги, словно по футбольному мячу, ударил ему в пах. От внезапной перехватившей дыхание боли того мгновенно согнуло пополам. Второй не менее страшный удар пришёлся ему локтем в затылок. В течение нескольких секунд противник был повергнут. В своём белоснежном костюме, словно подкошенный, он завалился в придорожную пыль и застонал. Иванов, готовый отразить нападение двух оставшихся его дружков, приняв боевую стойку, остался на месте. Но те, лишённые своего предводителя, поддавшись панике, возможно, опасаясь за свою шкуру, не решались подойти. Лишь после того как к Николаю подбежали Мурат с Настей и силой затащили его в автобус, дружки пришли на помощь своему главарю.

Нина, испугавшись произошедшей на её глазах страшной картины, набросилась на водителя, требуя немедленного отъезда. Да и сам он, понимая создавшуюся ситуацию, которая могла затронуть его самого, поспешил ретироваться с этого опасного места. Через несколько минут, когда они всё ещё находились в пути, двигаясь по серпантинной дороге в Приморск, навстречу им, чуть не устроив лобовое столкновение, на бешеной скорости выскочил чёрный «Мерседес». Водитель автобуса вовремя успел сдать вправо, пройдя колёсами по обочине дороги. Иначе аварии с тяжёлыми последствиями было бы не избежать.

– Вот ведь, гад, что делает, – сказал шофёр, – сам на тот свет спешит и за собой невинных людей тащит!

Выслушав рассказ девушки об этом эпизоде, Иванов сделал вид, что ничего не помнит. На самом деле в его памяти события прошедшего вечера отразились так же чётко, как на фотоплёнке.

– Николай, – с упрёком говорила ему Настя, когда они утром завтракали в кафе гостиницы, – ты понимаешь, что вчера наделал? Теперь эти бандиты в поисках тебя весь Приморск перевернут. И если у них серьёзная группировка, то им это не составит особого труда. Я боюсь за тебя, за нас.

– Понимаешь, Настя, такие сами ищут повод, – ответил Иванов, положив вилку на тарелку с омлетом. – У того, ну… что в белом костюме, на руке были свои часы. Ты этого не видела, а я видел. Скажи, зачем тогда он у меня время спрашивал? С какой целью? Вот, может, тебя, такую красивую, он и приметил, а часы – это только повод. Разобрались бы со мной, а потом – ты? Один Мурат там бы уже ничего не сделал. Уверен, драка была неизбежной. Конечно, хорошо, что всё удачно для нас закончилось. И не следует волноваться, среди такого огромного количества отдыхающих им меня не найти. Это всё равно что искать иголку в стогу сена. К тому же с моей обычной мужской внешностью да поздним вечером – вряд ли они меня запомнили. Но на всякий случай, согласен с тобой, давай воздержимся от посещения ночных злачных мест. Подобная шушера там постоянно отирается.

Этот день вся четвёрка провела на пляже. Мурат не отходил от Нины, но та, принимая его ухаживания, близко к себе не подпускала. Мурат даже обращался к Николаю за советом и помощью, чтобы он поговорил, повлиял на Нину, на что Иванов лишь смеялся, хлопал абхазца по плечу и говорил, что в этих сугубо интимных вопросах он ему ничем помочь не может.

Вечером Мурату всё-таки удалось уговорить Нину пойти с ним в ресторан, а Николай с Настей, прогулявшись по расположенному невдалеке от их отеля парку, решили провести это время у себя в номере.

На углу одной из близлежащих улиц они купили горячего копчения барабульку, запечённый на огне картофель, зелень, кукурузную лепёшку. В магазине напротив им продали пару бутылок чешского пива и полкило местной брынзы. Ужин обещал быть приятным и аппетитным.

– Послушай, – спросила Настя Николая, когда они после душа сели на лоджии за красиво накрытый столик и приступили к ужину, – где ты так хорошо, правда грубо, научился драться?

– Честно сказать, – подумав, серьёзно посмотрел на неё Иванов, – научила сама жизнь. Вырос я в деревне, на природе, на воле, где над тобой нет мамок, нянек. Затем СВУ, за ним военное училище, служба, работа. Всё это вместе, наверное, и стало для меня хорошим учителем. Понимаешь, в любом коллективе, а особенно в мужском, между людьми складываются определённые взаимоотношения. И, к сожалению, они не всегда приятельские, уважительные. Иногда, чтобы сохранить свою честь и достоинство, не хватает слов. Некоторые прибегают к доносам, жалобам начальству, строят вокруг тебя в коллективе полосу отчуждения. Я поступаю проще: во-первых, предупреждаю вышедшего за границы наглеца, хама. И если он не понимает, то, бывает, приходится применять и радикальные средства. Конечно, драка, рукоприкладство – это очень редкая в этих случаях и крайняя мера. Часто всё заканчивается серьёзным, так сказать, мужским разговором. Но поскольку прошлое, как видишь, у меня было армейское, боевое, поэтому прощать или не замечать унижение себя или дорогих мне друзей, извини, не могу. Вчерашний случай – тому объяснение. И я говорил уже, что драка была неизбежной, передо мной находился противник, враг. Тут кто кого опередит. А «вырубить» человека – дело несложное, но вот решиться на это – тут нужны смелость и уверенность в себе. Это не ко всем и не сразу приходит. Кстати, ты читала «Трёх товарищей» Эриха Марии Ремарка? Так вот, там примерно такой же случай описывается. Если хочешь, напомню.