Анна Данилова - Тарантелла, или Танцы с пауками. Поцелуй тарантула и закрой глаза…

Говоря об этом, Наталия почувствовала некоторое волнение, связанное с тем, что в последнее время ее видения стали все реже, и она стала опасаться того, что постепенно лишается своего дара. Находясь в этом доме, в полной тишине и гармонии с собой, она надеялась на чудо…

– Ну что, мы идем на похороны или нет? – спросила она, после некоторого раздумия.

– Идите, а я отдохну, может, подружусь с собакой… Кстати, а кто же его кормил, пока тебя не было? – обратился он к Люсе.

– Соседка Лида. У нее вы будете брать молоко и грибы, если захотите… У нее всегда есть и то и другое на продажу…

– А как зовут собаку?

– Джек.

Народ столпился возле калитки, ведущей к дому директора птицефабрики Ванеева. Люди стояли и у крыльца, и на ступенях… Женщины плакали и тихонько перешептывались. Увидев приближающихся Люсю с Наталией, стихли, переключив свое внимание на них:

– Людмила Михайловна… несчастье-то какое… Лариса умерла.

– А что с ней? – Люся уверенно поднялась на крыльцо и внимательно посмотрела на окружавших ее женщин. – Почему вы все молчите?

Наконец одна из женщин, что постарше, в красном шерстяном платке и белом длинном, с мужского плеча, полушубке, сказала:

– А никто ничего не знает… Вроде сердце… Ее уже мертвую нашли на ферме… Она совсем немного до дома не дошла, а откуда шла, никто не знает… Надька ее нашла первая, говорит, что Лариса была очень странно одета, почти раздета, вернее… Ступни все истерты до кровавых мозолей, ладони отбиты, волосы растрепаны… Ну и снасильничали над ней…

Наталия молча прислушивалась к говорящей. Истертые ступни удивили ее больше всего.

– Ты пойдешь со мной? – спросила, обернувшись и взглянув с каким-то животным страхом в глазах, Люся. – Пойдешь посмотреть Ларису?

– Пойду.

– А ты не боишься?

Наталия усмехнулась. После посещений морга деревенские похороны могли ей показаться детским спектаклем. И все же, во всей этой атмосфере с одетыми в черное женщинами, белым снегом и той тайной, которая окружала теперь дом Ванеевых, ощущалось нечто страшное, источавшее смертельную опасность. Ведь всех мучал один и тот же вопрос: «КТО ЭТО СДЕЛАЛ?» За что убили молодую Ларису Ванееву? Кто изнасиловал жену директора птицефабрики? Виновата ли она в этом сама, либо насилие не было ею спровоцировано?..

Они вошли в дом, миновали просторные сени, кухню, забитую молчаливыми людьми со скорбными лицами и их впустили в большую комнату, в которой, кроме вдовца (достаточно молодого еще мужчины, лет сорока – сорока пяти, во всем черном и красными, воспаленными веками от выплаканных слез и бессонных ночей) никого не было, и стоял только гроб, обитый белым атласом, в котором лежала молодая женщина в пене кружев и букетом белых слегка подвядщих роз в ногах… Лицо ее было бледным с большими сиреневыми кругами под глазами. Коричневые губы, прямой, сливочного цвета нос и рыжеватые, уложенные волнами вокруг маленькой головы, волосы.

Ванеев, увидев Люду, словно очнулся. Встал и подошел к ней:

– Как хорошо, что вы приехали… Я думал, что вы не проститесь с ней… Она вас очень любила и мечтала поскорее выучиться играть…

Наталия перехватила Люсин взгляд: она была более, чем удивлена словами Ванеева.

– Сергей николаевич, примите мои самы еглубокие соболезнования… – сказала Люся и позволила себя обнять.

На глазах ее появились слезы.

А Ванеев, обнявшись, вдруг направился к выходу. Увлекая за собой люсю, он сазал кому-то из присутствующих: «Ну все, пора…»

А Наталия, видя, как люди все разом, как-то слаженно и тихо двинулись тоже на выход, задержалась и даже прикрыла дверь… Когда же щелкнул замок, она даже успокоилась: у нее было минут пять, не больше, чтобы побыть наедине с покойницей и посмотреть, что же такое с ее ступнями.

Быстро откинув кружевное белоснежное покрывало, она подняла подол светло-серого шерстяного платья, в которое была одета Ванеева, и сняв с одной ноги тесные черные лаковые туфли-лодочки, ногтями разорвала чулок на пятке и взглянула на нее, белую и холодную на ощупь. Странные синие пятна, в нескольких местах стертая, до сукровицы, кожа на пятках… Приведя в порядок ноги и тщательно их обследовав, она успела осмотреть только бедра (тоже в некоторых местах с почерневшими синяками, какие остаются от грубых прикосновений пальцев) и шею с черно-желтыми пятнами, почти скрытых кружевом покрывала. Сунув руку ей под платье и нащупав тонкое белье, она определила, что вскрытия не проводилось.