Татьяна Кошман - Летний рай

– Правильно, – одобрительно кивнул Иннке муженёк и отхлебнул чаю, – поддерживаю целиком и полностью.

Я хрюкнула от изумления и Иннкиной наглости, Макар бросил на меня, полный сострадания взгляд.

– Сильно болит, да? – и сам же ответил: – конечно сильно, иначе ты бы в жизни не поехала.

– Да она бы так не разболелась, – мстительно поглядывая на Иннку, я поставила перед мужем блюдо с вишнёвым пирогом, – если бы мне не пришлось сегодня бежать кросс по пересечённой местности.

Чуть не поперхнувшись чаем, он отодвинул чашку и перевел вопрошающий взгляд с меня на, притихшую Иннку.

– Рассказывайте. Печёнкой чую, есть что.

– А чё ты на меня сразу так смотришь, – вскинулась сестра, – я что ли виновата, что он там лежал, где мы грибы собирали…

– Кто лежал? – не сводя с неё глаз, допытывался муж.

Иннка засопела, обдумывая как бы смягчить удар, но я не дала ей такой возможности.

– Труп. – тихо, но вполне отчётливо выдала я. Иннка вздрогнула и втянула голову в плечи, а Макар остолбенел.

– Мы не нарочно, – пользуясь его временной недееспособностью, спокойно, как будто это для меня совершенно привычное дело находить в лесу трупы, продолжила я, – мы по грибы пошли, и случайно на него наткнулись. Кто же знал, что он там лежит.

– Зуб даю… да что там зуб, всё движимое и недвижимое имущество, включая этот дом, ставлю на то, что наткнулась на него Иннка! – отходя от шока, потряс он указательным пальцем перед носом сестры.

– Ты не можешь ставить дом, – Иннка опасливо покосилась на палец, и предприняла слабую попытку увести разговор в сторону противоположную нашей утренней находке, – это наше с Саней наследство.

– Да?! А второй этаж?! – парировал муж.

Второй этаж на дом наших родителей, достроил мой благоверный, лет пятнадцать назад, и сделал капитальный ремонт во всем доме. Не сам конечно, нанял бригаду строителей, но, тем не менее.

– Ну ладно, – подозрительно покладисто, согласилась Иннка, – второй этаж ставь… тем более, что спор ты всё равно выиграл.

– А я что говорил! Ты же ходячий магнит неприятностей! – кипятился Макар.

– Да ладно, Макар, ну чего ты так распалился, – заступилась я за сестру, – ну нашли, вызвали полицию, дали показания, и всё. Ничего же не случилось.

– Это пока не случилось! Вы наших ментов не знаете: у них ведь кто нашел труп – тот и убийца!

– Эээ, Макар, ты отстал от жизни. – поучительным тоном провозгласила сестра, видно вспомнив, что по образованию она педагог, а не бизнес-переводчик. – Полечка сказала, что ментов у нас сейчас нет, а есть полиция!

Лучше бы она молчала, честное слово, потому, что зелёные глаза моего мужа, стали тёмными, как вода в нашем озере перед грозой, а лицо – цвета перезрелой вишни.

– Вы что, и Полинку с собой потащили?!

Я за его спиной показала Иннке кулак.

– Ну что ты такое говоришь, как мы могли взять твою дочь с собой, когда она до обеда была в городе. Она приехала на автобусе, как-раз, когда мы… из лесу вышли. И вообще, ты зря паникуешь: ну кому придёт в голову заподозрить в убийстве двух приличных женщин, постбальзаковского возраста, – уверенно разглагольствовала я. А сама подумала, что если внимательно посмотреть на Иннку…

– Да ты на сестру свою посмотри, – предложил муж, – у неё же на лбу крупными красными буквами написано: авантюристка.

Иннка обиженно засопела, но промолчала, здраво рассудив, что если она начнёт возмущаться будет ещё хуже.

– Всё, завтра в поликлинику и назад, никуда не заезжая, понятно? И сидеть дома до моего возвращения! – горячился муженёк, стоя посреди комнаты и размахивая для большей убедительности руками.

– Ты, это самое, Ильич, ты тут давай не митингуй, не на броневике, понимаешь, – съязвила Иннка, намекая на то, что отчество моего мужа и его пламенная речь, наводит на некоторые аналогии с другим, небезызвестным Ильичём. – За кого ты нас принимаешь, вообще? Съездим к доктору, покажем ему Санькину пятку, и домой, как огурчики…

Я высадила Иннку напротив «Детского мира», посмотрела, как она гордо прошествовала внутрь, вздохнула и поехала в направлении поликлиники. Сестрица явно что-то задумала, только вот что, не пойму никак.

Очередь к окошечку с первой четвертью алфавита, куда входила и моя фамилия, впечатляла. Вторая была ничуть не меньше, третье окошко пустовало, стало быть, буквы от «ф» до «я», рассредоточились по первым двум. Вот восхищаюсь я нашим сервисом! Вот умеет же наш человек на пустом месте создать праздник! Сегодня этими массовиками-затейниками были две тетки в окошечке регистратуры. Теткам было лет по пятьдесят-пятьдесят пять, то есть, были они чуть постарше меня, и на их лбах отчетливо проступала печать: «сделано в СССР». Отстояв положенное время, а именно сорок семь минут, я наконец-то приблизилась к заветному окошечку.