Игорь Столяров - Тайна храма

Деда Эмма в своей жизни видела трижды. Первый раз — в ее смутных воспоминаниях, это было в далеком детстве. Они сидели на террасе большого дома вчетвером — мама, отец, дедушка и она у него на коленях. Было очень весело, дедушка привез в подарок большого плюшевого мишку и множество сладостей. Но после его визита родители сильно поругались, как никогда прежде, чем очень ее напугали.

Спустя много лет Мария, мать Эммы, рассказала ей, что Карл Рунге появился в их доме неожиданно. Явился, никого не предупредив, после многих лет забвения. Своего свекра в этот день она увидела впервые. Это был красивый мужчина, не по годам хорошо выглядящий. Роста он был выше среднего, худощав и статен. Густые каштановые волосы изящно оттеняли немного бледный цвет лица. Уверенный холодный взгляд больших карих глаза, нос с горбинкой и тонкие крепко сжатые губы говорили о нем, как о человеке сильном и замкнутом. Дорогой двубортный костюм и яркий галстук очень шли ему. Его можно было бы принять за успешного коммерсанта или даже артиста, если не знать, кто он есть на самом деле.

Отец Эммы, Рон Рунге, не любил рассказывать про свое детство, часто повторяя, что его попросту не было. Своего отца, Карла, он видел редко, а его воспитанием занимались то одна, то другая няня. Карл никогда не говорил с сыном о своей работе, впрочем, он вообще мало разговаривал. Старший Рунге был ученый, работающий на военных. Вот собственно и все, что было известно об этом человеке.

Сын был растерян, но рад визиту своего отца, которого давно не видел. Сначала разговор не клеился, Рунге старший уходил от вопросов, касающихся его существования, и явно без интереса расспрашивал Марию и Рона об их жизни.

Мария пригласила Карла отобедать вместе с ними, и он, к ее удивлению, согласился. Ей казалось, что этот человек просто случайно ехал мимо их дома и вдруг вспомнил, что у него есть сын и внучка, настолько странно и безразлично он выуживал из себя дежурные фразы.

Миссис Рунге в этот день приготовила холодный томатный суп и жареную утку. Неожиданно для всех глаза Карла засверкали, его голос потеплел, и он стал нахваливать стряпню женщины. Такая перемена в поведении гостя убедила Марию, что перед ней все-таки нормальный живой человек, забывший, к сожалению, что такое семья.

После обеда отец и сын уединились в саду и о чем-то беседовали больше часа. Мария с Эммой играли в гостиной, стараясь не мешать общению двух близких людей. В душе она надеялась, что их отношения наладятся, и их семья наконец-то станет похожа на другие добропорядочные семьи.

У самой женщины судьба сложилась тоже непросто. Родилась она в семье мормонов в небольшом поселении не далеко от Солт-Лейк-Сити. Их небольшой поселок насчитывал около сотни семей, все занимались в основном сельским хозяйством и животноводством. Она была единственным ребенком в семье, что было не характерно для их общины.

Спустя много лет друзья часто ее спрашивали, почему она сбежала от мормонов. Это трудно объяснить, она ни от кого не бежала, там просто была другая жизнь, и ей было трудно с ней смириться. В их сельской общине все люди были работящие, готовые прийти в любую минуту на помощь друг другу. Они не употребляли алкоголь, не курили и вели праведный образ жизни. Но каждый следующий день был как две капли воды похож на предыдущий.

В ее поселке все жители были какими-то одинаковыми, и дело было не в вероисповедании, не в привычках, не в носимой одежде, а в устремлениях этих людей. Отец Марии, в отличие от матери, потихоньку нарушал многочисленные заповеди, особенно ему нравилось наслаждаться утренним кофе, употребление которого, мягко говоря, не приветствовалось.

Он много читал и любил пофилософствовать. В силу обстоятельств ему не с кем было обсудить прочитанное, и он часто сажал перед собой свою маленькую дочь и начинал рассуждать на разные темы. Мария была единственным, правда бессловесным собеседником своего отца.

Мать поначалу относилась настороженно к этим «дискуссиям», но, уверовав в то, что блажь мужа не сможет увести девочку с пути Господа, постепенно успокоилась. Самой Марии очень нравились эти беседы, она ничего не понимала, но ей было радостно и уютно рядом со своим отцом.

Шли годы, и в свои неполные десять лет девочка впервые взяла в руки одну из книг отца. И все изменилось, ему по-настоящему стало интересно ее мнение. В ответ на это сближение девочка стала взахлеб читать все больше и больше «не рекомендуемых» в общине книг, в изрядном количестве присутствующих в их доме.