Игорь Столяров - Тайна храма

— Но откуда у Сьюзан пистолет? — удивилась Эмма.

— Оружие на нее оформлено по закону, и она имеет право на его скрытое ношение. Но небольшой мелкокалиберный пистолет в неопытных руках может не остановить противника, а только разозлить. Да и попасть в цель из него трудно из-за сильной отдачи.

— Вы можете отвезти меня в аэропорт? — умоляюще зашептала Эмма. — Я хочу домой к маме.

— В аэропорт нельзя. Сейчас я отвезу вас в одну гостиницу. Там вы будете в безопасности, ее хозяин мой должник. А дальше видно будет. Эта история очень странная. Из номера никуда не выходите, по телефону ни с кем не говорите, о своем сотовом забудьте.

Гостиница оказалась грязной и обшарпанной. Разбудив хозяина, детектив проводил женщину в номер. Комната на удивление оказалась чистой со следами недавнего ремонта. Владелец отеля, грузный метис по имени Лу, не высказал никакого интереса к внезапной ночной гостье. Они о чем-то пошептались с Мартенсом, и тот понимающе покачал головой.

Эмма проснулась далеко за полдень. У нее все еще была надежда, что случившееся с ней — страшный сон, но вид скромного гостиничного номера мгновенно вернул ее в реальный мир. Под входной дверью валялся листок бумаги: «Наберите на телефоне 26 и вам доставят завтрак и все, что вам понадобится».

Заказав яичницу из двух яиц с беконом, кофе и тосты, женщина отправилась в ванную комнату. Стоя под горячим душем, она пыталась разобраться в том, что с ней произошло накануне.

«Жалко Сьюзан, убить хотели все-таки меня, и она, возможно, спасла мне жизнь. Если она действительно пришла за тетрадью деда и за это заплатила своей жизнью, что в этих записях такого особенного? От них теперь зависит моя жизнь, и в них необходимо обязательно разобраться. Бедняга Штольц, прости меня. Этот детектив Мартенс, почему он помогает мне? Он точно не охотится за бумагами деда, ведь я ему сама сказала, что тетрадь со мной, а он даже не поинтересовался, что в ней».

Выйдя из ванной комнаты, Эмма обнаружила на журнальном столике дымящийся завтрак. Удобно устроившись в кресле, она открыла тетрадь на том месте, где прервала чтение в прошлый раз.

«Невероятно, но я был принят на работу в лабораторию Эриха Валленштайна. Для меня это оказалось полной неожиданностью. Даже имя этого человека являлось секретом, не говоря уже о его работах. О существовании в нашем подземном предприятии этого человека я слышал от своего приятеля из соседней лаборатории, но это было сказано после изрядно выпитого шнапса, и я тогда не придал этому значения. Мой приятель упомянул, что Валленштайн — ученик знаменитого Николы Теслы.

Лаборатория Валленштайна находилась изолированно от всех остальных. Она впечатляла своими размерами. Чтобы в нее войти, необходимо было пройти два поста офицеров СС.

Военных было вдвое больше чем работающих ученых. Шефство надо мной взял Клаус Ланге, высокий худощавый брюнет. Этот разговорчивый парень, практически мой ровесник, никак не походил на серьезного математика, коим являлся. Валленштайн работал над созданием сверхмощных электродвигателей для летательных аппаратов и еще над чем-то, к чему у меня на тот момент не было доступа.

Эрих Валленштайн прибыл из США по приглашению новой Германии, также как и мой отец, и многие другие немцы. Он был человек веселый, часто вспоминал Николу Теслу, с которым проработал несколько лет, особенно его выпады в адрес Эдисона и Эйнштейна.

По его словам Теслу интересовала только работа. Это был человек замкнутый с тяжелым характером, избегающий женщин. Он ревниво относился к успехам Томаса Эдисона, с которым работал непродолжительное время, и от которого ушел, хлопнув дверью. Он даже подозревал Эдисона в поджоге своего офиса на Пятой авеню в марте 1895 года. Самое смешное, что в 1917 году Тесла был награжден медалью Томаса Эдисона, присуждаемой ежегодно Американским Институтом Электроинженеров, от которой естественно отказался.

Эйнштейна Тесла считал авантюристом, но не без таланта. Он часто иронизировал, что Альберт больше пользы принес бы науке, если бы посвятил себя игре на своей любимой скрипке.

Мне самому довелось встретиться с Альбертом Эйнштейном в 1949 году. „Рассеянный профессор“ в точности соответствовал этому своему прозвищу. Дискуссии на научные темы не получилось. Передо мной был политик, эксплуатирующий идеи борьбы за мир во всем мире. На конкретные вопросы он не отвечал, предлагая связаться со своими коллегами. И конечно это собственное величие, от которого он, по-моему, и получал истинное удовольствие.