Игорь Столяров - Тайна храма

Весной 1941 года мне сообщили, что отец, находясь в очередной экспедиции, погиб в Турции не далеко от Стамбула. Он упал в старую шахту близ горы Бейкоз. Тело его найти не удалось.

Германия все больше втягивалась в войну. А я все больше уходил в ту работу, которой занимался. Политика меня не интересовала. Мой новый контракт с правительством я подписал на восемь лет. Полученное по контракту вознаграждение позволит купить хороший дом в США и жить безбедно. Однако я все чаще задумывался, не остаться ли в Германии навсегда. Здесь интересная работа, друзья, коллеги и фантастические перспективы».

Перевернув очередную страницу, Эмма поймала себя на мысли, что засыпает. Из любопытства она пролистала тетрадь до конца и, к своему удивлению, отметила, что в конце записей на отдельных листках находились непонятные рисунки и схемы.

Сегодня она узнала, что ее дед немец, работавший на нацистскую Германию. Отец об этом никогда не говорил, а может он и не знал об этом. В семье не принято было говорить о Карле, и вопросы Эммы всегда оставались без ответа.

Воспоминания нацистского ученого наверняка будут востребованы американской публикой. И Эмма Рунге, наконец, станет знаменитой писательницей. И ничего, что она станет известной не благодаря своему литературному дару, а старой пыльной тетрадке.

Молодая женщина закрыла записи. Было уже поздно, и она невероятно устала.

Следующим утром Эмма дозвонилась до Майкла Штольца, который за эти десять лет стал заведующим кафедрой университета.

— Алло, мистер Штольц. Это Эмма Рунге, внучка Карла. Помните меня?

— Конечно, дорогая, очень рад.

— Майкл у меня к вам дело. Можем мы с вами встретиться?

— Конечно! Приезжайте ко мне в университет!

Женщина догадывалась, что записи деда могут скрывать какую-то тайну. Ученый, работавший на нацистскую Германию, оказался в США и здесь продолжил свою секретную работу. Подобный материал поможет ей сделать журналистскую карьеру и возможно даже издать книгу.

По дороге к Штольцу Эмма заехала в копировальный центр, чтобы отксерокопировать тетрадь, но центр оказался закрыт.

Улыбка слетела с лица Майкла, когда женщина сообщила ему о своей находке и показала записи Рунге. Больше часа Штольц листал записи, но на его просьбу оставить тетрадь у него Эмма не согласилась, она пока и сама ее толком не прочитала. Женщина уступила, когда речь зашла о рисунках. Без Штольца ей, видимо, в них не разобраться, а тот обещал вернуть их через пару дней. Майкл просил Эмму к их следующей встрече сделать ему копию, уверяя, что это поможет разобраться в рисунках и схемах. На листке бумаги он быстро написал свой новый мобильный телефон и домашний адрес.

Пребывая в необычайном возбуждении, Эмма позвонила Сьюзан, чтобы поделиться с подругой своей невероятной новостью. Договорились, что встретятся за ленчем через час.

В своем рассказе подруге Эмма поведала о найденных мемуарах своего деда и, что в самом начале рукописи он обращается именно к ней, своей внучке. Также о том, что отдала несколько листков ученику деда, Штольцу, который в этом разбирается. Тому самому, который навещал старика в больнице десять лет назад.

— Ух, ты! А вдруг твой дед сделал открытие, — вскрикнула Сьюзан. — Нобелевская премия наследникам полагается?

— Не ехидничай. У меня не выходит из головы, что он будто предвидел, что именно я найду дневник.

— Но, Эмма, все оставляют завещания, часто обращаясь к наследникам по имени. Ты единственная наследница, которой он оставил дом, кстати, официально оформив завещание.

— Да, а я и не подумала об этом. Все, действительно, так просто.

— Ну, похвастайся, покажи тетрадку, — весело зашептала Сьюзан. — Обожаю тайны.

— А я с перепугу всю эту коробку с содержимым обратно в стену запихнула. Пусть лежит, где лежало. Поеду сегодня в библиотеку, надо почитать про нацистскую Германию, а то не понятно, о чем пишет дед.

— Ну и правильно. Может, поужинаем, где-нибудь в веселом месте… Ой, я же сегодня не могу, у меня свидание.

— Сьюзан! Не может быть! — рассмеялась Эмма. — Ты же говорила, что у тебя сейчас никого нет.

— Ну, понимаешь, — игриво зашептала женщина, — мы знакомы уже три года, он известный хирург. Приезжает к нам в больницу несколько раз в год, чтобы, так сказать, проводить мастер классы.

— Так вот с кем он проводит мастер классы!

— Получается, и это тоже, — прыснула Сьюзан. — Мы познакомились, понравились друг другу и вот иногда встречаемся. Но там серьезных перспектив нет, образцовый семьянин и пятеро детей, между прочим.