Аристарх Барвихин - Арена смерти

Его взгляд вопреки его воле упал на ее задранные вверх напрягшиеся соски на плотных девичьих грудях, стоящих напряженно как бы сами собой и часто поднимающихся под тонкой материей коротенькой модной маечки, едва не лопающейся под их напряженным натиском.

– Разве ты меня не хочешь? – произнесла Ольга, глядя ему в глаза, и вдруг быстро и ловко стащила майку через голову, обнажив перед ним нежную розовость девичьего тела. – Обними меня скорее.

– Я не должен этого делать, – тихо, но твердо сказал Бык.

– А я не хочу быть скучной примерной дурочкой, – с вызовом произнесла девушка. – Что мне, всю жизнь мастурбировать в ожидании несуществующего принца? Почему я не могу получить то, о чем мечтаю уже сто лет?

– Ты смелая… – отозвался Бык, слегка ошеломленный ее словами, – и… очень… – он осекся.

Ему следовало бы отвернуться, отвести от Ольги глаза, но он не нашел в себе сил. Она была прекрасна в своей решительности, смешанной со стыдливостью и возбуждением, все это переливалось в ней как перламутр под лучами солнца. Нахлынувшее на нее чувство у его на глазах рушило все преграды и запреты. Её стройное тело было так очаровательно и свежо, глаза излучали такой теплый и чувственный свет, что он едва устоял.

– Ты хотел сказать, что я бесстыдная, – подсказала ему Ольга.

– Нет, ты… наоборот… ты очень… израненная какая-то, – произнес Бык, теряясь.

Тут она вновь приникла к нему и стала расстегивать на нем рубашку.

– Не надо, – Бык удержал ее руку.

– Почему, ну почему? – Ольга чуть ли не заплакала. – Не беспокойся, я никому не скажу. Ведь ты меня хочешь? Скажи, хочешь? Я ведь вижу, что хочешь. Я чувствую это, понимаешь, чувствую.

– Не в этом дело, – произнес Бык, все еще держа ее руку в своей.

– А в чем? У тебя никогда не было девственницы? Но ты не волнуйся – моя стыдливость сейчас куда-то делась. Тебе не надо меня бояться.

– Нет, вовсе не поэтому. Просто я не должен так поступать, понимаешь. Не должен и не могу.

– А я могу! – выпалила она. – Или ты посоветуешь мне ждать старости, чтобы умертвить жар своего тела? И что тогда? Сидеть в богадельне и вязать носки для внуков, которым наплевать на старуху, пропахнувшую кислым и ветхим? Поцелуй меня, – попросила она с мольбой.

Бык стоял рядом с ней, не в силах ее оттолкнуть. Ему вдруг стало невыносимо жалко эту хрупкую нежную девочку, почти ребенка, скрывающую под колкостями, иронией и показной смелостью по сути совершенно беззащитную, доверчивую и мятущуюся душу. Но это его чувство к ней, он это понял тут, прямо сейчас, было не чувством мужчины к женщине, а скорее чувством старшего брата к младшей сестре, хотя еще несколько минут назад он чудом не поддался плотскому порыву. Потому он приблизился к ней, поцеловал ее в голову, затем мягко отстранил от себя и произнес:

– Мне тебя очень жалко, правда, Оленька. Ты мне очень нравишься, но я не могу. У нас с тобой ничего такого не будет, ты уж прости.

– Почему?! Почему?! – в глазах ее были слезы. – Ну почему же?!

– Потому что это надо делать только по любви… а секс – это только иллюзия близости… Иначе я не могу, понимаешь? Даже с тобой, такой юной и такой прекрасной.

– А что мне тогда делать? Я ведь люблю тебя! С самого первого дня, как только ты у нас появился. Мне без тебя плохо, – она прижалась к нему и тихо заплакала.

– Ничего, все у тебя будет нормально, – стал успокаивать ее Бык, вытирая ей слезы тылом ладони. – У такой девушки как ты, разве может быть по-другому?

– Ничего ты не понимаешь! – воскликнула Ольга в сердцах и оттолкнула его. – Только не говори, что мы будем дружить!

Бык провел рукой по своему лицу, словно снимая какую-то пленку, и сказал, приходя в себя:

– А почему бы и нет? Вот как раз сейчас мы и могли бы всё испортить.

Ольга посмотрела на него с ненавистью и выпалила:

– Никому я на этом свете не нужна! Ты это понимаешь или нет? Все заняты только собой! Я для всех только предмет для похвальбы, как всё это, – она обвела вокруг рукой. – Вот как эта гребанная фигня! – она вдруг с силой опрокинула стоявшую на столике вазу на пол, которая грохнулась на пол и разлетелась на куски.

– Оденься, – Бык поднял с пола майку Ольги и протянул ей. – Если честно – я предпочел бы быть тебе хорошим другом, нежели плохим любовником.

Ольга мгновение стояла молча, потом выхватила из его рук майку и бросилась прочь. Он не стал ее остановить, нашел веник с совком и принялся подметать осколки вазы, наконец, он собрал их и выбросил в мусор.