Дарья Кожевникова - Исповедь Цирцеи (СИ)

— Зря ты поехала, Айка. Зря. Не стоило.

— Я должна была это сделать, — выдавила из себя Аглая, пока шеф дрожащими руками пытался закурить. Руслан тут же к нему присоединился, и огонек его сигареты нервно запрыгал в темноте.

— Все, — выдал шеф после нескольких глубоких судорожных затяжек. — Уезжаем. Все равно больше ничего не можем сделать. Даже если бы и хотели…

Не оглядываясь, словно спешно покидая место преступления, сели в машину. Салон тотчас же наполнился табачным дымом.

— Айка, ты куришь? — Гена протянул Аглае пачку сигарет.

— Нет, — ответила она, вытаскивая из пачки одну. Неумело прикурила от поданной зажигалки. Дым в себя вдохнуть не смогла, а просто набрала его в рот.

— Только продукты переводишь, — буркнул Руслан.

— Пусть. Тебе жалко, что ли? — вместо Аглаи ответил ему Гена.

— Айка, тебя где высадить? — вмешался шеф.

— На третьем перекрестке, у бара «Лагуна», — выпуская дым изо рта, ответила Аглая. Бар был недалеко от ее дома, а ей безумно хотелось выпить чего-нибудь покрепче до того, как она попадет домой. Еще до боя они собирались сделать то же самое вместе с Аллочкой… А теперь… Аглая судорожно вздохнула, и в носу тут же защипало от дыма.

— Едем все обратно в клуб, — взглянув на нее в зеркало заднего вида, распорядился шеф. — Ребята тебя потом подкинут до дома.

— Я и сама дорогу знаю, — вяло огрызнулась Аглая.

— Не сомневаюсь, — в тон ей ответил шеф. — Только хочу быть уверен, что ты не влипнешь в какую-нибудь передрягу по пути. А кроме того, ты мне сегодня еще понадобишься.

— Зачем? — поинтересовалась Аглая, но шеф лишь устало отмахнулся. Она тоже слишком устала, чтобы спорить, и они при взаимном молчаливом недовольстве продолжили путь.

Когда подъехали к клубу, бои уже закончились. Судя по звукам, доносящимся из общего, а не «подпольного» зала, там вовсю шел стриптиз. Вполне себе легальный, но тоже на «собачью» тему. Изощренный, дерзкий, красивый. Без всяких избитых шестов, зато либо с креслом, либо с резной лавкой. Под эту музыку обычно танцевала медноволосая Жанна вместе с двумя своими красавцами доберманами редкой окраски — рыжим и голубым. Впрочем, могла быть и Лизка с роскошной афганской борзой. Обе мастерски умели накалить толпу до того состояния, чтобы она выла и улюлюкала, забыв обо всем остальном. И немудрено: отлично натасканные собаки красиво срывали одежду со своих извивающихся в танце хозяек. Зрелище было еще то! Как говорил Руслан, младенцы бы завелись. Он был горячим поклонником Жанны. Пожалуй, слишком горячим. Но сейчас, даже не покосившись в сторону зала, мрачный и молчаливый Руслан вместе с остальными прошел в Аллочкину раздевалку. Мужчины дружно матюгнулись, наконец-то рассмотрев, на что похожа залитая кровью каморка.

— Ты, — выходя из ступора, шеф ткнул в Руслана, — проверь по раздевалкам, не осталось ли там кого. Если остались, выставляй всех нафиг, гони через центральный вход. А вы двое, — кивок Гене и Эдику, — за ведрами и тряпками. К утру, до прихода дуры уборщицы, и здесь, и в коридоре должно все сиять. А ты… — сделав паузу, он критически оглядел Аглаю.

— Кровь не буду убирать, — сразу заявила она. — Хоть убейте.

— Охотно бы убил, — вздохнул шеф. — Да только двоих для одного вечера многовато будет. Так что сделай-ка милость, пройди по всем помещениям. Ты как никто другой знаешь все Алкины вещи. Так вот, проверь, чтоб от них и следа нигде не осталось. Собери все, вплоть до носового платка и губной помады. Все, слышишь? Ну, и оботри заодно мебель и дверные ручки. На это-то тебя хватит?

— Отпечатки пальцев стереть? — догадалась Аглая, скользнув взглядом по вроде бы чистой, не заляпанной кровью мебели.

— Именно, — кивнул шеф. — Береженого Бог бережет. Чтоб никто Алку с нами связать не мог ни под каким предлогом. Ни сейчас, ни в будущем.

— Никто, кроме целой кучи зрителей, — с сарказмом сказала Аглая.

— Эти зрители — не такие идиоты, чтобы трепаться о своих похождениях, — мрачно буркнул шеф. — К тому же, им не известно ничего из того, что произошло за пределами арены. Об этом знают только шестеро: я, доктор, парни, да ты. И все мы до такой степени по уши в дерьме, что каждый не то что заикаться об этом не станет, а еще и будет молиться, чтобы другие не разболтали. Ясно тебе?

— Пошел бы ты, — с внезапной злостью огрызнулась Аглая. На что шеф, вопреки ее ожиданию, не вспылил, а лишь криво ухмыльнулся:

— Значит, поняла. Я в тебе не сомневался. Хоть ты и геморрой в заднице, но дурой тебя не назовешь, — он полез во внутренний карман, вытащил бумажник. — Я с тобой не рассчитался за сегодняшнее шоу. Вот, держи, — он отсчитал обычную сумму, а потом добавил сверху еще несколько крупных купюр. — Это за моральный ущерб.