Владимир Анин - Женщина в черном

– Ну, раз говорят, значит, есть, – пожав плечами, ответила та.

Капитан Завадский расхаживал по кабинету управляющего гостиницей, засунув руки в карманы слегка помятого серого в крапинку пиджака и глядя себе под ноги, а точнее, на носок одного из своих ботинок. Обувь была начищена до безупречного блеска, и лишь на носке этого самого ботинка предательски выделялась серая полоска – тоненькая и, скорее всего, постороннему взору не заметная, но взгляд Завадского, единожды уцепившись за этот дефект, причиной которому стал не вовремя попавшийся на дороге камень, о который он споткнулся, больше уже не мог от него оторваться.

За столом управляющего сидел помощник Завадского, или, как он сам предпочитал себя называть, – напарник, совсем еще молодой лейтенант Чайкин. Взъерошенный, одетый в бежевую водолазку с толстым воротом, он больше походил на студента, чем на полицейского. Напротив него, сгорбившись, приютился на краешке стула бледный и растерянный Иван Абрамович Фрайман.

– Итак, Иван Абрамович, – деловито произнес Чайкин, – вы утверждаете, что в туалете, помимо вас, была какая-то брюнетка?

– Именно.

– В черном платье?

– Да, в черном.

– А вам это не кажется странным?

– Категорически кажется. Я же говорю вам, я просто обомлел.

– И что, по-вашему, могла делать женщина в мужском туалете?

– Я не знаю.

– Женщина! В черном! – усмехнувшись, произнес Завадский. – А может, у нее еще коса была?

– Нет, косы не было, – не поняв сарказма, ответил Иван Абрамович. – У нее короткая стрижка была, где-то вот так. – Он показал рукой на уровне плеч.

Завадский, не выдержав, сел на корточки и потер пальцем царапину на ботинке. Царапина стала бледнее, но не исчезла. Стук в дверь отвлек его от мрачных мыслей о безвозвратно испорченном ботинке.

Он встал и посмотрел на Чайкина:

– Кого там еще несет?

– Я не знаю, – сказал Чайкин. – Может, что-то нашли?

– Ну, скажи, чтобы вошли, – велел Завадский, как будто сам не мог этого сказать.

– Войдите! – крикнул Чайкин.

Дверь кабинета распахнулась.

– О, нет! – воскликнул Завадский и даже прикрыл рукой глаза.

На пороге, сияя своей неотразимой белоснежной улыбкой, стояла Екатерина Андреевна Романова.

– Тетя Катя? – растерянно пробормотал Чайкин.

– Какого черта? – рявкнул Завадский. – Чайкин, это ты ей сообщил?

– Нет, я просто проходила мимо, – сказала Екатерина Андреевна.

– Вот и шли бы дальше. Что вам здесь надо?

– Послушайте! – звонко, хотя и дрожащим голосом воскликнул Фрайман, даже слегка привстав. – Как вы позволяете себе разговаривать с женщиной?

– С женщиной? – Завадский чуть не поперхнулся. – Вы это называете женщиной? Это что угодно: палка в колесе, ячмень на глазу, типун на языке, заноза в пятке… но только не женщина. И вообще, какого черта вы вмешиваетесь? – огрызнулся он на вновь поспешно севшего на стул Фраймана.

– Вы еще забыли про геморрой, Завадский, – не переставая улыбаться, произнесла Романова. – А теперь потрудитесь перекрыть поток своих извечных мерзостей в мой адрес и извольте выслушать крайне важную информацию.

– Говорите, – с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, ответил Завадский.

– Это конфиденциально! – кивая на Фраймана, сказала Екатерина Андреевна и отступила за дверь.

Бормоча шепотом какие-то, вероятнее всего, очень нецензурные выражения, Завадский вышел за ней из кабинета.

– А я? – крикнул Чайкин и, вскочив из-за стола, выбежал следом.

– Ты почему подозреваемого оставил? – сердито спросил Завадский.

– Да куда он денется!

– А если в окно вылезет?

– Так ведь там решетки…

– Вы препираться будете или меня слушать? – напомнила о себе Екатерина Андреевна.

Завадский и Чайкин синхронно повернулись к ней. Во взгляде Чайкина сквозило жгучее любопытство. Завадский же свою заинтересованность умело скрывал, но Екатерина Андреевна знала его уже не первый год.

– Я так понимаю, что это и есть тот самый Фрайман? – понизив голос, произнесла Екатерина Андреевна и, не дождавшись ответа, продолжила: – Так вот, имеются сведения, полученные из достоверных источников.

– Из каких? – нетерпеливо перебил Чайкин.

– От коллег по работе этого бедолаги. Согласно этим сведениям, жена Фраймана была любовницей Мардасова.

Завадский бросил взгляд на Чайкина:

– Ты же опрашивал свидетелей. Почему я об этом узнаю не от тебя?

– Ну… – Чайкин замялся. – Я не… Никто ничего подобного не говорил. Может… Наверное…