Матс Ульссон - Когда сорваны маски

– Извините, что спрашиваю, – виновато добавила женщина. – Сейчас такое в газетах пишут…

– Все правильно, – кивнул я. – Никогда не лишне подстраховаться.

– У вас, конечно, есть ключ?

Я достал связку ключей и сунул один из них в замочную скважину, одновременно нажимая на дверную ручку.

Все получилось.

Я махнул рукой в сторону женщины, вошел в квартиру и щелкнул замком.

Запертые на кухне собаки неистовствовали. Теперь они бросались на дверь и отчаянно царапали ее когтями. Оглядевшись, я понял, что попал в крохотную двухкомнатную квартирку, насквозь пропахшую табачным дымом.

И тут я увидел Оскара Хеландера.

Он лежал на полу, уставив выпученные глаза в потолок.

Не нужно было даже приближаться к нему, чтобы понять: он мертв.

На лбу, чуть выше переносицы, зияло пулевое отверстие.

Абсолютно круглое и совершенно сухое, хотя под головой и плечами разлилась целая лужа крови.

Моей первой мыслью было протереть дверную ручку – единственное, к чему я успел здесь прикоснуться.

Потом я принялся изучать обстановку.

Меблировка более чем скромная. В гостиной и спальне опущены жалюзи. Диван, кресло, огромный телевизионный экран и еще больший флаг хельсингборгской IF, пришпиленный к стене канцелярскими кнопками. На подоконнике высохший кактус, на ночном столике полная окурков пепельница. Рядом пачка «Мальборо» с надписью «Курение убивает». Возможно, хотя в данном случае причиной смерти стала явно не сигарета.

Отпереть дверь на кухню я так и не отважился.

Собаки Хеландера – милые существа, если верить словам женщины из соседней квартиры, но сейчас эти симпатяги бесновались, как стая разъяренных буйволов. Они кидались на дверь всем телом, выли, скулили и рычали как безумные. Их хозяина застрелили, и они наверняка чуяли запах крови. Соседка сказала, что это питбули: «пиитбюли» – произнесла она. Впечатляющая порода. Хорошо натренированный кобель весит килограммов тридцать. Кухонная дверь могла разлететься в щепы в любую секунду.

Посреди спальни стоял письменный стол. Я обернул руку своей бейсболкой, чтобы не оставлять отпечатков, и поочередно выдвинул все четыре ящика. Но там ничего не оказалось, кроме нижнего белья, нескольких футболок и пары-тройки блоков «Мальборо».

Похоже, в быту Оскар Хеландер не отличался особой требовательностью или же тратил все свои деньги на собак.

В ванной комнате обнаружилось мыло, бритвенный аппарат, зубная щетка с пастой и два презерватива.

Надо найти его мобильник. Попади он в руки полиции, первым делом они выйдут на меня.

Я присел на корточки рядом с трупом. На убитом были дешевые голубые джинсы, кроссовки. Из-под расстегнутой полосатой рубахи с короткими рукавами выглядывала майка с эмблемой «Iron Maiden».

По комнате уже распространялся неприятный запах.

Лицо покойника выражало удивление или страх – определить точнее было трудно.

Я порылся в карманах его рубахи, в джинсах – ничего.

Тогда, все так же обернув руку бейсболкой, я попытался его перевернуть. Трупный запах усилился, раздался чавкающий звук. В правом заднем кармане джинсов я обнаружил записную книжку, а в левом, с трудом оторвав от пола тяжелое тело, – телефон.

Взяв с собой и то и другое, я вытер ручку на входной двери с внутренней стороны и поспешил в коридор. Женщина из соседней квартиры все еще была там.

– Что-нибудь случилось? – спросила она.

Я закрыл дверь с наружной стороны и вытер ручку.

– Думаю, вам следует позвонить в полицию.

– В полицию? – испугалась женщина. – Зачем?

– Я так и не отважился отпереть дверь на кухню. Там собаки, это лучше сделать полиции.

– Вы думаете? – удивилась женщина.

– Да. Наберите один-один-два, скажите, что в квартире заперты бешеные собаки и вы их боитесь.

– Но я совсем не боюсь их, – возразила женщина.

– Понимаю, но лучше сказать именно так.

Не успел я повернуться к лифту, как что-то тяжелое ударило в стекло за моей спиной: деревянная рама угрожающе затрещала.

– А может, вы сами позвоните? – предложила женщина.

– Мне надо торопиться в другое место, там затопило подвал. Позвоните один-один-два, скажите, что это вопрос жизни и смерти.

В этот момент стекло разлетелось на тысячи осколков. Огромная черная собака, в облаке радужных искр и окутанная белой тканью жалюзи, с глухим рычанием пролетела мимо меня и, опрокинув цветочную кадку на подоконнике, тяжело вывалилась наружу. Рычание перешло в жалобный скулеж. Потом раздался глухой удар, и все стихло.