Эмили Барр - Ночной поезд

К нам подошел высокий белый мужчина. Он посмотрел на Айрис, и та кивнула.

– Здравствуйте, Лара, – заговорил он. – Алекс Зеловски. Вы меня не знаете, но должен сказать, что для меня честь и удовольствие наконец встретиться с вами.

Я посмотрела на Айрис. Мы больше не были с ней похожи, ведь она отрезала волосы. Это напомнило о моем парике. Я протянула руку и стащила его с головы. Она взяла его у меня и положила в свою сумку.

– Ну вот, другое дело, – сказала она. – Лара Уилберфорс. Лара Финч. Добро пожаловать обратно. Мы отвезем тебя домой.

Я стояла на кладбище в западном Лондоне, беседуя, как всегда, с человеком, которого там не было. Я разговаривала вслух, потому что поблизости не было посторонних и я не чувствовала неловкости. Я провела несколько лет, разговаривая с этим умершим мужчиной; как оказалось, с этой привычкой трудно расстаться.

Косые лучи осеннего солнца светили мне прямо в глаза, и я щурилась, хотя мне было холодно. Разговаривая, я притопывала, стараясь согреть легко обутые ноги. Мне не хотелось расставаться с сандалиями, которые я купила в Бангкоке, несмотря на то что сейчас для них явно было слишком холодно. Собственно говоря, я до сих пор была одета по-летнему. Год выдался эмоциональный, но в целом, как ни странно, счастливый.

Передо мной стоял надгробный камень с его именем: Лоренс Джонатан Мадаки. Под именем – даты рождения и смерти, между которыми тридцать два года. Я принесла ему цветы, и странным образом их вид на могиле оказал на меня утешительное действие. Этот общепринятый способ поминовения пробудил во мне огромное чувство солидарности с невидимыми мне остальными посетителями, которые тянутся к другим могилам, поминают других людей.

– И вот я уезжаю, – сказала я ему. – Ты ведь не возражаешь, правда? Знаю, что не возражаешь. Ты бы хотел, чтобы я поехала. – Я вежливо оставила ему время для ответа. – Все решено и организовано. Ну, почти все. На самом деле я в ужасе. Но это должно быть потрясающе. Зачем покупать лотерейный билет, если не собираешься использовать свой приз на что-нибудь судьбоносное? Мне надо это сделать. Я всегда буду скучать по тебе, Лори. Всегда. Ты навсегда останешься любовью моей жизни. Но поскольку тебя здесь нет и поскольку все так коротко и непредсказуемо, думаю, мне лучше жить дальше.

Я чувствовала его одобрение. Хотя на самом деле оно не излучалось из его могилы, я знала, что тот Лори, которого я любила, хотел бы, чтобы я так поступила.

Я оставила дом в Будоке, а неистовые шекспировские кошки нехотя переехали к Сэму Финчу, который как раз начинал постигать, насколько завидным женихом является одинокий бездетный мужчина на четвертом десятке лет. В прошлый раз, когда я с ним разговаривала, он сказал:

– Ты не поверишь, Айрис. У меня расписаны свидания на три следующие пятницы и субботы. Все с разными женщинами! С потрясающими женщинами! Какого черта они находят в таком скучном придурке, как я?

– Ой, женщины любят скучных придурков, – заверила я его.

– Ну вот.

– Женщины, стремящиеся завести семью, которые в прошлом были обмануты своими бойфрендами… Они обожают… э-э… стабильного мужчину, который их не подведет. Это ведь лучше звучит, чем скучный придурок, да? Хотя на самом деле это одно и то же. Говорю это любя.

Он рассмеялся:

– Спасибо. Если когда-нибудь я решу обосноваться с какой-нибудь из них, то сперва попрошу тебя ее оценить.

– Спасибо, – сказала я. – Постараюсь быть как можно более строгой.

Лара поселилась в Лондоне: когда она вернулась домой, у них с Сэмом была пара неловких и неприятных разговоров. Больше они общаться не собирались, разве что когда придется оформлять развод. Некоторым отношениям не уготован счастливый конец.

Летом я много времени провела с Ларой. Мы разговаривали, бродили вместе по Лондону, смотрели картины, ходили в кино, гуляли у реки. Она чувствовала себя неустойчиво, и так будет продолжаться еще долгое время. Она только начала допускать мысль, что когда-нибудь перестанет страдать по Гаю. Ее снедают чувства вины, ужаса и отвращения, и возобновившийся ажиотаж в СМИ, когда она нашлась, стал для нее таким же жестоким испытанием, как все, что было до этого. Люди до сих пор показывают на нее пальцем на улице и даже просят автограф. Лара живет в квартире-студии и постепенно привыкает к сложившемуся положению. Тем не менее наблюдаются признаки выздоровления, которых, я думаю, она пока не видит. Она дистанцировалась от своих родителей, что было необходимо сделать, и в результате, как ни странно, сблизилась с Оливией, особенно после рождения маленького Айзека, который появился на свет 1 мая. Он очаровательный ребенок: когда я на него смотрю, мне хочется иметь такого же своего, а этого никогда раньше не бывало, даже когда Лори был жив.